— Ты уверен, Дэвид? — с сомнением спросила она.

— Конечно.

— Я знаю, — слегка смутившись, начала Розалин, — тебе не нравится, когда я гадаю на картах… Но они говорят правду, действительно говорят правду. Выпала девушка, которая принесет печаль и тревогу, девушка, вернувшаяся из-за моря. Выпал и темный незнакомец, который, войдя в нашу жизнь, принесет с собой опасность. Это была карта смерти и…

— Ты и твои незнакомцы! — смеясь, воскликнул Дэвид. — Сколько в тебе суеверий. Не имей дел с темными незнакомцами, вот мой тебе совет.

Он вышел из дома, смеясь, но, как только удалился от него, помрачнел и, хмурясь, пробормотал про себя:

«Не повезло тебе, Линн. Вернуться домой и испытать крушение всех планов.»

В этот самый момент он понял, что невольно выбрал дорогу, где может повстречаться именно с той девушкой, о которой только что так грубо отзывался.

Розалин видела, как он пересек сад и через небольшую калитку вышел на дорожку через поле, ведущую к станции. Затем Розалин прошла в спальню и просмотрела весь свой гардероб. Особое наслаждение ей, как всегда, доставило норковое пальто. Иметь такое пальто! Она никогда не сможет в это поверить!

Розалин была в спальне, когда вошла горничная и доложила, что ее ожидает миссис Марчмонт.

Адела сидела в гостиной с плотно сжатыми губами и бьющимся сердцем. Уже несколько дней она собиралась обратиться к Розалин, но каждый раз откладывала, смущенная тем, что отношение Линн, непонятно почему, вдруг изменилось, и она была категорически против того, чтобы ее мать, ищущая выхода из сложившегося положения, просила взаймы у вдовы Гордона.

Однако пришедшее утром письмо от управляющего банком побудило миссис Марчмонт к действиям. Нельзя было больше откладывать. Линн ушла рано, а Дэвида Хантера миссис Марчмонт видела удаляющимся по тропинке через поле. Путь свободен. Она стремилась застать Розалин одну, без Дэвида, справедливо рассудив, что одну Розалин будет легче убедить.

Она сильно нервничала, ожидая в освещенной солнцем гостиной, но сразу же успокоилась, как только в комнату вошла Розалин.

У нее было выражение лица дурочки, как любила говорить миссис Марчмонт.

«Интересно, — подумала про себя Адела, — это последствия взрыва или она от рождения такая?»

— О, д-д-доброе утро, — заикаясь произнесла Розалин. — Что-нибудь случилось? Однако, садитесь.

— Такое чудесное утро, — радостно заметила миссис Марчмонт. — Мои тюльпаны уже все распустились. А ваши?

Девушка в недоумении уставилась на нее.

— Не знаю.

Что же делать, подумала Адела, ведь она же ничего не знает о садоводстве и о собаках, а это обычные темы для разговора в деревне.

— Конечно, у вас так много садовников, — съязвила вслух Адела, не в силах сдержаться. — Они могут за всем присмотреть.

— Мне кажется, у нас не хватает рук. Старый Муллард считает, что нужно еще два человека. Но сейчас везде острая нехватка рабочей силы.

Слова слетали плавно, как будто с языка попугая, или произносимые ребенком, повторяющим их вслед за взрослым.

Да, она похожа на дитя. Может быть, в этом, подумала Адела, ее очарование? Что могло привлечь такого твердолобого хитрого дельца, как Гордон Клоуд? Ведь он даже не обратил внимания на ее глупость и невоспитанность. В конце концов, не приятная же внешность? Сколько интересных женщин безуспешно пытались поймать его на эту удочку.

А может быть, именно детскость привлекла шести десятидвухлетнего мужчину? Была ли эта детскость подлинной или она просто поза, ставшая второй натурой?

— Дэвида нет дома, — продолжала Розалин, — и я боюсь, что…

Эти слова напомнили миссис Марчмонт о деле.