Она, нахмурившись, посмотрела на него.

– Как с твоей страницей?

– Она у меня выходит на следующей неделе. – Девушка заставила себя улыбнуться. – И несколько обзоров уже готовы.

– Хорошо. – Джим не знал, что еще сказать, и повернулся к Фаруку Джамалю, редактору отдела новостей. – Кто у нас занимается братствами?

Фарук сверился со списком на столе.

– Рон Грегори.

– Когда он появится, скажи ему, пусть напишет о потоке желающих записаться в Тета-Мю. По-моему, сегодня последний день записи. В прошлом году один из их боссов ходил вместе со мной на курс по американистике и весь семестр ныл и жаловался, что наша газета отдает предпочтение другим братствам, а о них пишет совсем коротко.

– Понято.

Из холла донеслось жужжание, и в помещение вкатился Хови. Он улыбался, но на его изможденном, искаженном болью лице улыбка была совсем не к месту. И хотя Джим помахал ему в знак приветствия и заставил себя улыбнуться в ответ, он вновь подумал о том, как сильно сдал его друг.

– И как наше ничего? – спросил Хови, подъехав к его столу.

– Ничего хорошего. Стои́т, как над пропастью.

– А Шерил говорила другое. – Эдди хихикнул.

Редактор отдела культуры никак не отреагировала на подколку.

Джим наклонился поближе к Хови и прошептал:

– Что с Шерил такое? Последние дни она сама не своя.

– Я сам заметил.

– Не знаешь, что с ней?

– Нет.

– А можешь выяснить? Ты знаешь ее лучше, чем я.

Хови кивнул, или, по крайней мере, попытался кивнуть – его голова опустилась слишком низко и поднялась не до конца.

– Я с ней поговорю.

Хови, который никогда не убирал пальцев с подлокотника своей коляски, сдвинул рычажок влево и подъехал к Шерил.

Джим выбросил стаканчик от «Доктора Пеппера» в корзину для бумаг возле стола Стюарта и стал просматривать небольшую пачку статей, лежавшую перед ним. В этом семестре материалов было заметно меньше. Хотя на два курса журналистики, которые являлись основным источником талантов для газеты, записалось больше студентов, но амбиций – или таланта – у них было меньше, чем у предшественников, работавших в газете несколько последних лет. Так что статей они писали гораздо меньше.

Надо будет поговорить с Нортоном, когда тот появится здесь в час дня.

Джим нашел записи, которые сделал, пока Фэйт рассказывала ему свою «ботаническую» историю. Прочитав то, что написал, он решил, что сам займется этой проблемой. Сложив бумаги, спрятал их в карман.

Через несколько минут Хови вернулся. Шерил уже не таращилась в окно, а правила какую-то статью, вычеркивая напечатанный текст красной ручкой, но выражение ее лица не изменилось. Джим вопросительно смотрел на Хови, пока тот катился по полу, но взгляд друга предупредил его, что не надо ничего ни говорить, ни спрашивать, пока они не отойдут от Шерил на безопасное расстояние.

Джим молча кивнул, показав, что все понял.

Хови попытался улыбнуться.

– Яна Андерсон выступает сегодня в клубе с концертом. Я хочу написать статью.

– Имя знакомое, но, мне кажется, музыки ее я не слышал… Что она играет?

– Фолк-кантри-поп. Вроде Шон Колвин, Люсинды Уильямс или Мэри Шапин Карпентьер. Хорошая певица. У меня есть ее диск, если хочешь.

– Конечно, хочу.

– А может, ты хочешь пойти со мной сегодня вечером? – Хови заерзал в кресле и вывернул шею в очевидно неудобное положение, чтобы посмотреть Джиму в глаза.

В прошлом семестре он поворачивал голову гораздо легче.