В прошлом семестре он поворачивал голову гораздо легче.

– Конечно. – Джим едва не пошутил о том, что он плохая замена для настоящего свидания – в прошлом семестре он бы обязательно так пошутил, – но почему-то сейчас эта шутка показалась ему неуместной.

– Она тебе понравится.

– Хочешь, я за тобой заеду?

– Лекция, которая начнется в четыре тридцать, закончится около шести, – сказал Хови, – а концерт в восемь. Я, пожалуй, посижу в библиотеке или где-нибудь еще и встречу тебя прямо у студенческого центра.

– Договорились.

– На всякий случай – я буду в инвалидной коляске. – Хови усмехнулся.

– Думаю, я тебя узнаю.

– В Университете Бреи всегда праздник, – усмехнулся Хови.

– Похоже на то. – Джим открыл и придержал дверь для своего друга, и они направились через весь холл к лифту, который шел вниз, в клуб.

В нем было гораздо больше народу, чем ожидал увидеть Джим, – люди выглядели грубыми и вульгарными, совсем не такими, которых можно было ожидать увидеть на концерте женщины, исполняющей кантри. Джим и Хови показали свои журналистские удостоверения – громила на входе поставил штампы им на руки, – после чего двинулись сквозь ряды излишне одетых мужчин и излишне раздетых женщин, сквозь кожу, латекс и неухоженные патлы на то место перед сценой, где ничего не закрывало бы обзор Хови.

– Достань мне ручку и блокнот из рюкзака, – попросил тот.

Озираясь вокруг, Джим протянул Хови требуемое. В дальнем конце зала переругивались друг с другом двое мужиков с одинаковыми хвостиками и заклепками на кожаных куртках. В темном противоположном углу блондинка с большой грудью стояла на коленях перед парнем байкерского вида. В воздухе висели клубы дыма. Джим почувствовал запах марихуаны.

Это был не тот клуб, который он знал.

– А старушка Яна собрала настоящий аншлаг, – заметил Джим.

Хови кивнул или постарался кивнуть.

– Непонятно, каким образом.

– Так что там с Шерил? Ты мне так и не сказал.

– А я не знаю.

– Не знаешь? Тогда к чему вся эта таинственность?

Хови вывернул шею, стараясь взглянуть на Джима.

– Она не говорит. Не хочет. Но что-то явно случилось. Что-то плохое.

– Разошлась с бойфрендом?

– Скорее… – Хови на мгновение задумался. – Скорее, ее изнасиловали.

Джим уставился на него:

– Шерил изнасиловали? Да если б это случилось, она уже давно достала бы полицию своими требованиями найти и наказать негодяя.

– Никогда не знаешь, как люди на это среагируют, – негромко заметил Хови.

Лампы погасли, и толпа стала хлопать, топать ногами и кричать. На сцену упал единственный луч света, и на ней появилась Яна Андерсон с акустической гитарой в руке. Она подошла к микрофону, застенчиво улыбнулась и кивком поблагодарила зрителей.

– Снимай! – крикнул кто-то.

Раздались гиканье и свист.

– Может быть, попозже. – Она надела гитару и начала петь вечную песню о путешествии через бескрайние, покрытые ковылем степи со все убыстряющимся темпом.

Все мгновенно заговорили. Разговоры становились все громче и громче, и скоро люди стали кричать, чтобы перекрыть музыку. Где-то в районе барной стойки раздался звон разбитого стекла. Джим взглянул на Хови. Его друг хмурился, очевидно, возмущенный поведением толпы, но смотрел он на певицу, пытаясь отключиться от шума и сосредоточиться на музыке.

Песня закончилась.