Среди записанных стихотворных текстов оказались и три четверостишия «Катюши», да-да, тех самых, что вышли из-под пера Михаила Исаковского. Без всяких переделок авторского текста. В «Википедии» написано, будто эту песню впервые исполнили 27 ноября 1939 г., но как видим, за четыре недели до этого стихотворение уже было хорошо известно Володе Винничевскому. По современным представлениям все написанные арестантом тексты довольно безобидны. Особенно, если принять во внимание, что вышли они из-под пера молодого человека, которому шёл 17-й год. Назвать такое нецензурщиной или порнографией у нашего современника язык не повернётся. Сейчас достаточно выйти на пять минут в интернет, чтобы отыскать много больше похабщины, значительная часть которой продуцируется нынешними сверстниками Винничевского или лицами, лишь немногим старше.

Этот эпизод мог бы показаться совсем незначительным и не заслужил бы сейчас упоминания, если бы не одно соображение, не связанное напрямую с тематикой песен. Винничевский мог запеть всё что угодно, даже «Гимн СССР», важным для следствия была вовсе не тема, а сам факт пения. Он означал, что по окончании первой недели со времени ареста Владимир преодолел шок, связанный с задержанием и лишением свободы, и приспособился к тюремным условиям. Он успокоился, решил внутри себя все мучительные вопросы и наметил некий план, который гарантировал ему спасение жизни. В этом можно не сомневаться – если бы арестант испытывал сомнения в том, останется ли жив, он бы петь не стал. Вообще же, для такого интроверта, ригидного и угрюмого человека, как Винничевский, запеть весёлые песенки про «аборты» и «мед под белой юбочкой» – это нечто по-настоящему необычное.

Песенные потуги арестанта, зафиксированные 2 ноября оперуполномоченным Нетунаевым, объективно убеждают нас в том, что к этому дню Винничевский стал чувствовать себя спокойно и даже комфортно. Никто его не обижал, ведь как раз для полной безопасности его и поместили в отдельную камеру! Кормили Винничевского достаточно, а к еде он был равнодушен, как мы точно знаем из показаний его родителей, он даже не замечал, посолена пища или нет. В школу ходить ему не требовалось, соответственно, и голову напрягать зубрежкой более не приходилось. Наконец, отец перестал проедать плешь своим брюзжанием. Где-то в первых числах ноября Винничевскому разрешили встречу с матерью, они вместе поплакали, поговорили о чём-то таком, что убедило Елизавету Ивановну простить сына и приступить к самостоятельным поискам злого подельника, вовлекшего бедного Володю в приключившуюся с ним беду (об этом будет сказано особо). В общем, куда ни кинь – сплошные плюсы!

Областная лаборатория судебно-медицинской экспертизы, получившая 31 октября вещи, изъятые по месту жительства Винничевского (жёлтые ботинки, напомним, нарочный доставил в лабораторию 2 ноября), провела исследования вне очереди уже 5 ноября. Ещё через несколько дней, 10 ноября, акт №553/б, содержавший описание исследований и их результаты, был представлен в уголовный розыск.

Перед судебными медиками была поставлена одна задача – проверить представленные предметы на наличие человеческой крови. Каков же оказался результат?

1) Костюм мужской, суконный, в серую клетку, ношеный: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не обнаружено. Последующим судебно-химическим исследованием следов крови также не выявлено. Микроскопическим исследованием следов спермы также не выявлено.

2) Костюм лыжный, синего цвета. На брюках обнаружены бурые пятна от отдельных точек до участков 0,8 см в диаметре. На обоих обшлагах куртки пятна размером 0,2-0,3 см. Судебно-химическое исследование показало, что данные загрязнения оставлены не кровью. Проведённое микроскопическое исследование не выявило на лыжном костюме следов спермы.

3) Рубашка мужская, сатиновая, синяя: пятна, похожие на кровавые, визуально не определяются.