|
Тогда хватайся на здоровье… Все произошло именно так, как сказал Боцман. Туна сбавил ход, из‑за чего яхту стало кидать вдвое сильнее, и, описав круг, вернулся обратно к плоту. С первого раза зацепить его не удалось, пришлось повторить маневр. Наконец Боцман ловким движением зацепил лихорадочно пляшущий плот багром и притянул его к борту. Тут же один из сидящих в плоту швырнул на палубу спасательный трос. Муха и Артист схватили его и торопливо привязали к мачте.
– На кнехт заводи, на кнехт!.. Шайтан вас всех раздери!.. – прокричал сквозь шум Фейзи Туна, добавив несколько выразительных ругательств по‑турецки. Почувствовав, что плот крепко причален к борту, по крайней мере, прыгает в унисон с яхтой, его пассажиры принялись перелезать на судно. Матрос, кинувший трос, вместо того чтобы прыгнуть самому, уступил место пожилому человеку плотного телосложения. Тот при помощи Пастуха и Дока через секунду оказался на палубе. Следом полезли три матроса в робах. Больше на плоту никого не оказалось. – Кто‑нибудь еще спасся? – прокричал по‑английски Док. – Остальных поубивало… – махнул рукой седой человек. – Слава Деве Марии, что я уцелел… Пастух отметил про себя, что спасенный, судя по виду: дорогой джемпер, белая сорочка, шелковый шейный платок и несколько золотых перстней, – владелец погибшей яхты, не особенно заботился о судьбе остального экипажа. На всякий случай Пастух повторил свой вопрос, обратившись к матросам. Те подтвердили, что остальные погибли сразу. Пастух по‑русски сказал Доку: – Похоже, что это не просто кораблекрушение. В смысле, что яхта не сама затонула во время шторма… – Да, я вижу, – согласился Док. – Ты глянь, как у них все разметало. Их или протаранили, или взорвали. У одного из матросов ожоги. Через пару минут спасенные оказались в сухих каютах, где Док со знанием дела принялся оказывать первую медицинскую помощь. Тем временем Пастух, призвав все знание языка, беседовал с пожилым владельцем судна в капитанской каюте. – Кому я обязан спасением? – спросил спасенный. – Любомир Бончев, – представился Пастух. – Поляк? – Болгарин, – почему‑то с гордостью ответил Пастух. – Ну, да это все равно, – решительно заявил судовладелец. – Вы капитан? – Капитан на мостике. – Значит, владелец? – Владелец яхты, господин Христов, оказывает медицинскую помощь вашим матросам. Он врач по образованию. Я его помощник… телохранитель, – поправился Пастух. – А… – разочарованно протянул собеседник. Было ясно, что беседовать с телохранителями он не привык. – Куда направляетесь? – В Палермо. – Отлично, – оживился спасенный. – Тогда налейте коньяку, а не то я схвачу насморк…
2
Вечер опустился над Москвой. За окном было темно и поздно. Но в особнячке в центре города, который занимало Управление по планированию специальных мероприятий, жизнь продолжалась. В кабинете директора Управления генерал Нифонтов и полковник Голубков, оставшись одни, обсуждали последние события и прикидывали, чем эти события могут для них обернуться. А обсудить было что. Только‑только закончилось очередное совещание, на котором перед Управлением были поставлены новые задачи. Черт его знает, как все сложится, но одно совершенно ясно: ситуация снова изменилась, только теперь в пользу Нифонтова и подведомственного ему Управления. Противостояние с Главным управлением охраны Президента, кажется, завершалось. Похоже, что независимость свою им удалось отстоять. Удастся ли также закрыть и «китайскую тему»? – Теперь я понимаю, в чем было дело, – произнес задумчиво Нифонтов. |
