Миртл настояла на том, чтобы каждый расплатился за себя, и Уолли проводил ее до дверей библиотеки. Девушка пообещала ему, что отныне непременно станет пользоваться терминалом. Затем Уолли сел в свой «фольксваген» и вернулся в город. И вот теперь он впервые с тех пор вновь оказался в окрестностях многочисленных Дадсонов.

— Следующий въезд, Энди, — сказал он, перебирая карты.

— Я знаю, Уолли, — мягко ответил Энди. — Власти штата не пожалели тысячи трехсот долларов и установили указатель, чтобы я это прочитал.

— Ну да, — отозвался Уолли. — Я подумал, а вдруг ты его не заметил.

— Все равно спасибо, — сказал Энди.

Уолли вновь умолк, а Энди тем временем со знанием дела свернул с шоссе, провел машину по развязке и выехал на узкую дорогу, ведущую в Норт-Дадсон.

Как всегда, улицы города оказались забиты машинами, водители которых, похоже, забыли о том, куда и зачем они едут. Энди негромко отпускал замечания по поводу их предков, уровня образования, умственных способностей и плотских наклонностей. У шокированного этими речами Уолли покраснели уши (точнее, они горели от прилившей к ушным раковинам крови). Он сидел, уткнувшись в карты, и во второй, а потом и в третий раз проверял намеченный маршрут. С заднего сиденья время от времени доносился тяжкий вздох Джона. По-видимому, эти вздохи в гораздо меньшей степени относились к словечкам Энди или тупости местных водителей, нежели к жизни вообще.

— Пилот вызывает штурмана, — произнес Энди любезным, как всегда, тоном.

Уолли испуганно подпрыгнул. Лежавшие на его коленях карты соскользнули на пол.

— Кого? Меня?

— Мы выезжаем из этого очаровательного городка, — сказал Энди. — Настало время указывать мне дорогу, Уолли.

— Направо! Направо!

— Сворачивать направо?

— Нет, пока нет! — Уолли лихорадочно собирал карты. — Не съезжай с этой дороги... э-ээ...

— Не суетись, — сказал Энди. Джон лишь вздохнул.

Наконец Уолли удалось собрать рассыпавшиеся листы.

— Мы свернем направо там, где... э-ээ... будет указатель на Дадсон-Фоллз.

— Договорились, — отозвался Энди. Через несколько миль они свернули и принялись петлять по паутине проселков, само существование которых в конце двадцатого века казалось просто нелепым. С построением водохранилища их сеть стала лишь еще более запутанной.

— Где-то здесь, верно? — спросил Келп, когда машина запрыгала по рельсам железнодорожной ветки, шедшей поперек проселка.

Уолли посмотрел на Энди, словно желая удостовериться, не шутит ли он.

— Так вот же она!

Энди, прищурившись, посмотрел в зеркальце.

— О чем ты?

— Мы ведь ищем железную дорогу, — напомнил Уолли. — Так вот, мы ее только что проехали.

— О Господи, ты прав, — отозвался Энди и съехал на обочину, пропуская нагоняющий их огромный молоковоз. — А я еще подумал, что это за ухабы? Честно говоря, я редко обращаю внимания на мелочи.

— А следовало бы! — заметил Уолли.

Энди дождался, пока проедет фургон, затем развернул машину и, возвратившись к железной дороге, вновь съехал на обочину, обильно заросшую весенними цветами.