|
Плавная яркая кривая стеклянного купола высоко над головой добавляла ощущение нереальности и без того экзотической обстановке. Вдоль мраморной кромки пруда сидели на корточках дети и взрослые, опуская в воду руки и глядя на маленькие парусные лодки, скользящие по водной глади. Уорн невольно вздрогнул. Место казалось вполне подходящим для встречи — расположенное в центре и, вероятно, не слишком многолюдное. Ему даже не пришло в голову, что там могут оказаться парусные лодки. Интересно, подумал он, как станет реагировать Джорджия? Он тут же попытался отбросить возникшую у него мысль. Желание защитить дочь возникло у него чисто инстинктивно, машинально. Хотя со дня смерти Шарлотты прошло почти три года, оно, казалось, никогда его не оставляло. И чем больше он позволял себе его проявить, тем больше возмущалась Джорджия. «Я уже большая, — постоянно говорил ему весь ее вид. — Я могу и сама справиться». Она никогда не произносила этого вслух — точно так же, как почти никогда не говорила о матери, — но он все понимал неким отцовским шестым чувством. Забавно — несмотря на то, насколько близки они стали за последние три года, в ее душе оставался клочок неизведанной земли, куда ему запрещено было ступать. А потом он увидел ее. Джорджия стояла между двумя группами азиатских туристов у противоположного берега пруда, глядя вдаль над водой. Несколько мгновений он просто смотрел на нее со смешанными чувствами любви и гордости. Большинство четырнадцатилетних девочек выглядели слегка неуклюже, шатко балансируя между ребенком и взрослым. Джорджия была совсем другой. Стройная и высокая, она держалась уверенно, как человек с безупречными манерами. В каждом ее движении угадывались черты матери — в том, как она откидывала со лба каштановые волосы, в том, как сходились ее темные брови, когда она смотрела на пруд. И тем не менее она была прекрасна по-своему, совсем не так, как Шарлотта. Уорн часто думал о том, кому Джорджия обязана своей внешностью. Уж точно не ему. Он посмотрел в воду у своих ног: на него глядел высокий худощавый мужчина со смуглым лицом и впалыми щеками. Когда Уорн шел куда-нибудь вместе с Джорджией, он чувствовал себя весьма польщенным, но его не оставляла легкая тревога. Дочь могла вскружить голову кому угодно. Он подошел к ней. Увидев его, она притворно закатила глаза. — Ну наконец-то, — сказала она, вынимая наушники из ушей. — Идем. — Куда? — спросил ученый, шагая следом за ней назад в сторону бульвара. Его удивило, что при наличии вокруг такого богатого выбора Джорджия может вести себя столь целеустремленно. Но она уверенно шла вперед, лавируя среди толп. У девочки явно имелась цель. — Туда, конечно, — сказала она, не оборачиваясь, и ткнула пальцем в небо. Уорн посмотрел вверх. — Туда? — переспросил он. Потом он понял — над ними возвышались широкие деревянные бастионы «Брайтон-Бич экспресса», среди которых поднималась и опускалась массивной лентой извилистая трасса. — Ах это, — сказал он. — Ты… ты уверена, что хочешь на нем прокатиться? Джорджия не удостоила его ответом. — Я все спланировала, — сказала она. — Я посетила массу веб-сайтов и составила рейтинг всех аттракционов, от лучших к худшим, для каждого из Миров. Так что сначала мы пойдем на этот, затем на «Машину криков», а потом… — Эй, подожди! — Уорн вовсе не так представлял себе свой первый визит в Утопию и вовсе не думал, что ему придется метаться среди толпы, не имея возможности увидеть хоть что-то по-настоящему. |
