– Я служу правительству и закону, – сказала Мараси. – А у вас, Выживший, с этим исторически были проблемы. Я ценю вашу помощь и с радостью приму ее в будущем. – Она качнула головой. – Но я не лучший кадр для вашей организации. У меня не получится хранить секреты, если с помощью правды можно будет кого-нибудь спасти.

Ей хотелось знать все тайны. Но она была сыщиком. Она найдет ответы, не продавая душу – даже самому Выжившему.

Кельсер не был похож на человека, легко принимающего отказ. Но в конце концов он кивнул. Мараси пожала руку Двоедушнику, предложила помощь в поисках Луносвет и вышла.

Обратно в город.

К жителям Эленделя.

Идя среди них, слушая об их заботах, страхах, неуверенности в завтрашнем дне, она вспоминала о том, чем пожертвовала ради повседневной рабочей рутины. О планах на жизнь, которым долгие годы следовала, но в итоге переросла.

Могла ли она вновь вернуться к ним? Став мудрее, понятливее, гибче?

Именно в этот миг усталости и торжества она осознала, чего же на самом деле хочет. Оставалось только составить план.

Хороший план.

Прасанва – Двоедушник – проводил ее взглядом и сокрушенно покачал головой. Прискорбно. И поразительно. Ему нравились люди, ни перед чем не отказывающиеся от своих принципов. В конце концов, эфиры специально создали людей так, чтобы никто не мыслил одинаково.

Когда входная дверь захлопнулась, а Мараси Колмс покинула поместье, из-за кресла Кельсера вышел Длавил. На коротышке была причудливая и устрашающая деревянная маска, но говорил он без южноскадриальского акцента. Его говор был серебросветским.

– Нужно от нее избавиться, – тихо сказал Длавил.

– Она порядочная женщина, – возразил Двоедушник. – Я не позволю причинить ей вред.

– Ей известны наши секреты, – настаивал Длавил. – Она знает эту базу. Видела, что умеете вы с Луносвет. Она для нас опасна.

– Мы поделились с ней секретами безвозмездно, – парировал Двоедушник. – Она отказала, но ничего у нас не украла. Господин Кельсер, утихомирьте его.

– Длавил, хватит. – Кельсер включил лампу и откинулся в кресле. – Двоедушник прав. Она не знает ничего, что нельзя узнать, самостоятельно изучив Космер. Базу придется сменить, но тут мы сами виноваты. Луносвет была уверена, что она не откажется.

Длавил смолчал. Выражение его глаз под проклятой маской было невозможно прочитать. Двоедушнику не нравилось, что он не видит эмоций Длавила, но тот, как и его неистовая сестра на Рошаре, никогда не снимал маску; она практически вросла в кожу.

– Длавил, не вздумай меня ослушаться, – сказал Кельсер. – Не смей даже пальцем тронуть ни ее, ни кого-либо в этом городе без моего разрешения. Понял?

– Да, лорд Кельсер, – ответил Длавил и вышел в заднюю дверь.

Кельсер громко вздохнул и поднялся с кресла. Они с Двоедушником подошли к окну и посмотрели на город.

– Вчера ты прекрасно справился, – сказал Кельсер. – Спасибо, старый друг. Мы едва не потеряли всё.

Двоедушник с поклоном принял благодарность. Ему было приятно.

«Ты благословлен, – услышал он в голове голос Силаджаны. – И достоин всяческих похвал».

Это было еще приятнее.

– Нельзя было до такого доводить, – сказал Кельсер. – С Сэйзедом действительно что-то не в порядке и становится все хуже.

– Что же нам делать, милорд? – спросил Двоедушник.

Кельсер прищурился.

– Боюсь, – прошептал он, – нас с «Богом» ждет сложный разговор.

Стерис

Спустя два дня после взрыва

На второй день восстановления города Стерис наконец-то позволили забрать Ваксиллиума домой из больницы.