Кант. Скажу: «Дионис… чаще мой ноги»!

Дионис /через него словно пропустили ток/. Встать! Поднять его! Живо! /Двое верзил в плащах подхватывают Канта подмышки. Другие – уносят со сцены носилки./ Ты, кажется, уже можешь стоять?

Кант /указывает кивком на верзил/. На двух костылях…

Дионис. Не надо паясничать, Кант! Не твоя это роль! Всю жизнь ты дрожал над своим драгоценным здоровьем!

Среди людей в капюшонах – движение. Из толпы вырывается графиня Кайзерлинг.

Кайзерлинг. Пустите! Пропустите меня к нему! Господин Кант! Боже, Иммануил!

Дионис. А, графиня… Рад видеть!

Кайзерлинг. Что с ним, господин Дионис?

Дионис /доверительно/. Видите ли, толпе нужны развлечения: зуботычины, поножовщина, шнапс… Она не прочь порезвиться и выказать удаль… пока не стреляют и все преимущества – на ее стороне! Для толпы это праздник. А бывшему гувернеру ваших малышек от этого сделалось дурно. /В толпу./ Эй, вы! Принесите профессору кресло!

Янус. Кресло профессору!

Люди в капюшонах выносят на сцену кресло. Верзилы усаживают философа.

Кайзерлинг /склонившись над Канту/. Иммануил! Боже мой! Что происходит?

Кант /тихо/. Похоже… что мы теряем рассудок…

Дионис. Я скажу вам, графиня, что с ним… Его мучает совесть: Кант не терпел чужих мыслей… Но я – не в обиде. Мы только пытаемся перенять его опыт! /Обращаясь к толпе./ Слушайте все! Мы не будем стыдиться естественности! Пока вы сильнее – ни о чем не жалейте! И не раскаивайтесь! Взоры свои обратите к иным временам, когда содрогание плоти, крик ужаса, кровь были праздниками для бессмертных богов и поэтов, стоящих рядом с богами! Эй!

Толпа /в такт с выкриками дружно поднимает сжатые кулаки/. Эй! Эй! Эй!

Кайзерлинг. Господин Дионис! Это шутки с огнем, ибо люди – слабы и готовы поверить!

Дионис. Коль слабы – повинуйтесь! И отбросим фантазии! У кого повелительная наружность, кто способен приказывать, кто господин от природы, тот не должен искать оправданий! Эй!

Толпа /cнова в такт с выкриками поднимаются сжатые кулаки/. Эй! Эй! Эй!

Кайзерлинг. Господин Дионис…

Дионис. Графиня, не омрачайте нам праздника!

Кайзерлинг. Нет… здесь не «праздник» – какое-то мрачное действо!

Дионис /озираясь/. И верно… тут – мрачновато. /Кричит./ Янус, огня! И всю кипу – сюда!

Янус /в толпу/. Тащи сюда книжки! /Быстро разводит костер. Верзилы приносят и сваливают у костра кипу книг./ Посмотрим, на сколько прибавится света… от мудростей Канта! /Хохочет./

В сгустившейся тьме танцуют зловещие отблески пламени.

Дионис /неожиданно/. Янус, это попахивает инквизицией… Мы не погромщики! И вообще, у меня аллергия… к подгоревшим премудростям!

Янус. А мне так… без разницы.

Дионис /поднимает одну из книг, читает название/. «Всеобщая естественная история и теория неба». Автора нет… Некий анонимщик оклеветал здесь Вселенную, утверждая, будто бы небо имеет историю… Но нам-то известно, кто он!

Кайзерлинг /Дионису/. Вы не согласны с работой? Какие у вас аргументы?

Дионис. Главный мой аргумент – в том, что я ее не читал! Пусть лучше судят о ней обитатели Прегеля – караси да лещи. /Бросает книгу через балюстраду./

Кайзерлинг. Боже мой, господин Дионис, что вы делаете?!

Кант. Я объясню… Когда все, что он не читал будет скормлено рыбам… он сможет сказать, что прочел все на свете.