У меня от радости бешено колотилось сердце. Хоть бы ему понравилось, хоть бы понравилось, молила я про себя. Что-то он скажет? 

 

Сказал он так: 

 

- Да, перед нами индивидуальность, причем очень русская. Без сомнения, очень талантливый человек! Как жаль, что я не имею возможности принять ее в труппу! 

 

- Не можете?.. Что же делать? - воскликнула я с отчаянием. 

 

Разочарование было слишком велико. Я лепетала что-то о том, что нельзя же дать ей заглохнуть как личности. Ведь она же - артистка от природы. 

 

- Артист милостью божьей, говорили в старину,- подтвердил режиссер.Кстати, она вам родня? Нет? Как вы познакомились? 

 

Я рассказала. И про приступы тоски, которые в деревне понимают, и про то, как она поет одна. 

 

Режиссер тяжело поднялся с кресла и заходил по кабинету. Я тоже было встала. 

 

- Сидите! - замахал он на меня руками.- Я думаю. Не мешайте. 

 

Я затаила дыхание. Пусть думает. Может, что и надумает? 

 

Режиссер подошел к телефону и стремительно набрал номер - диск так и летал под его толстыми пальцами. 

 

Но он не дозвонился. 

 

- Ладно. Я сегодня постараюсь связаться с ним... 

 

- С кем? 

 

- Я суеверный. Не будем искушать судьбу. У вас есть телефон дома? 

 

- Есть. 

 

Он аккуратно записал мой телефон. Я горячо поблагодарила его за сочувствие и желание помочь и вылетела как на крыльях. 

 

Я тоже не искушала судьбу и старалась не особенно надеяться.. Даже никому не рассказала. А в воскресенье вечером режиссер мне позвонил. 

 

- Ну-ка, Владлена Гусева, берите бумагу, карандаш и записывайте. Приготовились? Так. Пишите: Попов Борис Викентьевич. Телефон... и на всякий случай - домашний... Он вас ждет завтра утром в девять часов. Захватывайте свои фотографии, магнитофонные записи и - с богом! Не забудьте паспорт. Пропуск будет уже заказан. Куда пропуск? На Мосфильм. Разве я не сказал? 

 

- Если он режиссер кино... Ох, спасибо! То, может, и фильм захватить? Самодельный. Я вам говорила. Физик снимал... 

 

- Обязательно. Вы молодец, что все это организовали. Желаю удачи вашему протеже. Если что, звоните опять мне. Что-нибудь придумаем. Всего доброго. 

 

Он повесил трубку. 

 

Я посмотрела на отца. Как он был взволнован, как молодо выглядел, и как же он любил свою Шуру! 

 

Я передала ему все, что сказал Гамон-Гамана. Но как же быть, ведь завтра рабочий день, а мне назначили на девять утра. 

 

Папа обещал уладить и отпустил меня на целый день. 

 

И вот я иду длиннейшими коридорами Мосфильма. Я надела новое серое платье с кружевным воротником и манжетами, которые мне связала мама Дана. В большой черной сумке сложены Шурины фотографии и прочее. На дверях дощечки с названиями фильмов. Мне нужен фильм "Скоморохи". Как я поняла, у каждого фильма были не только свои артисты, режиссеры и операторы, но свой директор, своя бухгалтерия. 

 

Я шла и читала дощечки и уже думала, что пришла, когда блеснула ослепительно новая надпись: "Скоморохи". Целых четыре двери! Толкнула одну заперто, другую - заперто. Все четыре двери оказались закрыты наглухо.