— Да, — согласился Фокс. — Что ж, большое вам спасибо, мисс. Я очень вам обязан. Всего хорошего.

   — Не за что, — сказала мисс Брюс. — Пока.

   Глава 25

   ФИНАЛЬНЫЕ ВИНЬЕТКИ

   Экспресс из Лондона с рёвом ворвался на станцию Грейт-Чиппинг. Аллен, который, не отрываясь, глядел в тёмное оконное стекло, как будто пытался увидеть в нем то, что произойдёт в самом ближайшем будущем, торопливо поднялся и надел пальто.

   Фокс ждал на платформе.

   — Итак, Фокс? — спросил Аллен, когда они подошли к форду Биггинсов.

   — Итак, сэр, машина из Скотленд-Ярда прибыла. Они тихонько подъедут, когда мы все соберёмся. Эллисон может зайти в комнату отдыха со своими людьми, а я буду ждать внутри у парадного входа.

   — Это будет отлично. Вам всем придётся исполнять роль безучастных зрителей, как сказала бы мисс Коупленд. Давайте посмотрим. Я спрошу у мисс Прентайс, не чувствуетли она сквозняка. Мы будем сидеть на сцене вокруг стола, так что, вероятно, там будет чертовский сквозняк. Как прошёл ваш визит в Пен Куко?

   — Она была там.

   — Кто?

   — Росс, или Розен. Вы совершили важное открытие, господин Аллен. Подумать только, что она была подружкой Клода Смита. Мы работали над делом Квантока в то время, не так ли?

   — В любом случае, нас тогда не было в Скотленд-Ярде. Я никогда её до этого не видел.

   — Я тоже. Итак, она пришла в тот день. Что-то произошло.., между ним и ней, я бы сказал.

   — Между кем и ней, господин Фокс? — спросил Найджел. — Вы сегодня выражаетесь очень непонятно и загадочно.

   — Между господином Джернигэмом-старшим и миссис Росс, господин Басгейт. Когда я вошёл, он выглядел странно, и, кажется, господин Генри тоже считал, будто что-то произошло. Она была довольно невозмутима, но другой леди необходима была консультация специалиста.

   — Мисс Прентайс? — прошептал Аллен.

   — Точно, сэр. Молодой Джернигэм сходил за ней. Она покорно согласилась, что открывала окно, самым любезнейшим образом, а затем начала нести всякую чушь о впускании непростительного греха. Я все это записал, но вы были бы удивлены, насколько глупо это все звучало.

   — Непростительный грех? Интересно, это который?

   — Никто не признался насчёт лука, — мрачно сказал Фокс.

   — Я считаю, что лук, в любой форме, это непростительный грех, — сказал Найджел.

   — Я думаю, господин Аллен, в том, что касается лука, вы правы.

   — Я тоже так полагаю. Фокс. В конце концов, найдя лук в чайнике, почему бы не воскликнуть от удивления? Почему не сказать: “Наверняка это Джорджи Биггинс” — и не поругать бедного мальчика?

   — Это точно, сэр. Что ж, по тому, как они реагировали на этот вопрос, вы бы сказали, что никто из них никогда его не нюхал. Господин Джернигэм говорит о необходимости врачебной консультации. Знаете что? Я думаю, он влюблён в неё. В Розен, я имею в виду.

   Фокс чуть притормозил и сказал:

   — С телефоном все правильно. Я говорил вам это, когда звонил, не так ли?

   — Да.

   — И я видел четырех девушек, которые помогали Глэдис Райт. Три из них готовы подтвердить под присягой, что никто не входил в зал со сцены, а четвёртая уверена, что никто этого не делал, но не могла бы присягнуть, так как выходила на минутку на крыльцо.