– Хорошо, комиссар.

– И смотрите им в глаза, а не в лоб.

– Да, комиссар.

Адамберг открыл блокнот и тут же записал: «Викинг, пуговица, взгляд в стену – Ламарр».

Декамбре снял трубку после первого же звонка.

– Я счел нужным предупредить вас, комиссар, что наш знакомый перешел черту.

– То есть?

– Лучше я вам прочту сегодняшние «странные» записки, утреннюю и дневную. Вы слушаете?

– Да.

– Первая – продолжение дневника того англичанина.

– Сеписа.

– Пеписа, комиссар. Сегодня, сам того не желая, я увидел два или три дома с красным крестом на дверях и надписью «Сжалься над нами, Боже». Грустное зрелище, и если память не изменяет мне, такое я вижу впервые.

– Дело неладно.

– Это мягко сказано. Красным крестом помечали дома, зараженные чумой, чтобы прохожие обходили их стороной. Значит, Пепис только что увидел первых больных. На самом деле болезнь возникла в предместьях уже давно, но Пепис жил в богатом квартале и ничего об этом не знал.

– А вторая записка? – перебил Адамберг.

– Она еще хуже. Сейчас прочту.

– Только помедленней, – попросил Адамберг.

– Семнадцатое августа, ложные слухи предшествуют беде, многие трепещут, но многие и надеются на помощь знаменитого доктора Ренсана. Тщетные упования  – четырнадцатого сентября чума вошла в город. Прежде прочих она поразила квартал Руссо, где один за другим стали появляться покойники.  Должен вам сказать, поскольку вы не видите текста, что в нем множество многоточий. Этот тип просто одержимый. Он не может оборвать фразу оригинала, не обозначив этого в тексте. Более того, слова «семнадцатое августа», «четырнадцатое сентября» и «квартал Руссо» напечатаны другим шрифтом. Скорее всего, он изменил даты и название места, которые указаны в тексте, и подчеркивает это, меняя шрифт. Так я думаю.

– А у нас сегодня четырнадцатое сентября, не так ли? – спросил Адамберг, который всегда путал даты на один‑два дня.

– Именно так. Следовательно, этот псих заявляет, что сегодня чума вошла в Париж и кого‑то убила.

– На улице Жан‑Жака Руссо.

– Вы думаете, что там?

– На этой улице есть дом, помеченный четверкой.

– Какой четверкой?

Адамберг решил, что Декамбре уже настолько втянут в эту историю, что ему вполне можно рассказать обо всем, что делает предсказатель чумы. Заодно он отметил, что при всей своей начитанности Декамбре, видимо, ничего не знает о значении четверок, как и эрудит Данглар. Значит, талисман не так уж известен и тот, кто им пользуется, должен быть чертовски подкован в этом вопросе.

– В любом случае, – заключил Адамберг, – вы можете продолжать без меня, эта история может оказаться полезной для ваших консультаций по жизненным вопросам . Прекрасный экземпляр для коллекции – как вашей, так и чтеца. Ну а что до угрозы преступления, о ней, я думаю, можно забыть. Наш знакомый пошел другим путем, он увлекся символами, как сказал бы мой заместитель. Потому что этой ночью на улице Жан‑Жака Руссо не произошло ровным счетом ничего, да и в других разрисованных домах тоже.