Чак, опершись на локти, смотрел ей прямо в лицо. Ее глаза неотрывно следили за его глазами. Они оба начали двигаться вместе, сначала медленно, затем все быстрее.

Ее глаза начали затуманиваться, она протянула руку и нежно сжала в горсти его яички.

— Давай, — сказала она. — Прямо сейчас.

Чак не подкачал. Он кончил сразу вслед за ней, двигаясь так быстро, как только мог, постанывая от наслаждения. Они остановились постепенно, как заводные куклы, в которых кончился завод.

— Вот тебе и безопасный секс, — сказала Клэр.

— Ты кажешься мне вполне безопасной партнершей, — ответил он, скатившись с нее на ковер и вытянувшись на спине рядом с ней.

— Вряд ли ты впрямь в это веришь, — сказала она, затем встала, пошла к бару за бумажными салфетками и вернулась к нему. Она нежно вытерла его, затем себя. — Это получилось очень быстро, — сказала она. — В следующий раз тебе придется продержаться подольше, чтобы сделать меня счастливой.

— А я тут именно для того, чтобы делать тебя счастливой, — сказал Чак.

— Надеюсь, что так, — ответила она. — Минутку погодя, когда я чуть отдохну, я хочу приготовить тебе самый потрясающий бифштекс, который ты когда-либо ел, а потом я позволю тебе сделать меня очень счастливой.

— Я никуда не тороплюсь.

— У тебя нет чувства вины? Я насчет Гарри.

— Честно говоря, нет.

— Тебе не следует себя винить, знаешь ли. Гарри замечательно выглядит, но он вовсе не здоровый человек. Полтора года назад он перенес операцию на сердце, но он по-прежнему много пьет и ест жутко много жирного. А потом он выходит из дома и проплывает пятьдесят раз этот бассейн туда-сюда, словно для него не существует завтрашнего дня.

— Это опасно.

— Я знаю. Однажды он свалится замертво. Я выйду отсюда и найду его болтающимся в бассейне лицом вниз.

— Ты готова к этому?

— Да, но пока это не случилось, я практически лишена секса. Ему сделали операцию простаты в прошлом году.

— Я помогу тебе, чем смогу.

Она рассмеялась:

— Ты душка, думаешь только обо мне.

— Как, по-твоему, Гарри знает, чем мы занимаемся?

— Меня бы это не удивило.

— Как часто он уезжает по делам?

— Два или три раза в месяц, как правило.

— Это слишком редко.

— Мы что-нибудь придумаем. — Она повернулась и серьезно посмотрела на него. — Сколько тебе лет, Чак?

— Сорок четыре, — ответил он.

— Хм-м, — промычала она про себя. — Тебе уже пора бы подумать о твоем будущем, о твоем финансовом положении.

Она встала и, по-прежнему голая, начала готовить ужин.

Чак наблюдал, как она расхаживает по кухне, и удивлялся, с чего бы это ему так здорово повезло.

После ужина они снова занялись любовью, потом еще раз, пока не заснули в объятиях друг друга.

— Вы не могли бы принять наши швартовы? — крикнула ему молодая женщина с кормы катамарана. Она была еще совсем молодая, лет под тридцать, наверное, невысокая и роскошно сложенная, что было нетрудно разглядеть, так как на ней не было ничего, кроме самого крохотного бикини. Ее распущенные волосы доставали ей до плеч, они выгорели на солнце, и она выглядела, — за неимением лучшего слова, подумал Чак, — шикарно.