— Вы можете доказать хоть что-нибудь из этого?

— А мне и не надо ничего доказывать. Теперь уже не надо. Когда вы убили Гарри, Клэр, вы схватили тигра за хвост, и вам теперь уже не выпутаться. Люди, у которых Гарри украл деньги, знают, что он мертв, и они знают, что эти деньги у вас. И, как я полагаю, было продемонстрировано сегодня утром, они точно знают, где вас найти. Теперь вы можете сделать только одно из двух: вы можете пуститься в бега, и если вы это сделаете, то я буду гнаться за вами, как свора гончих; или вы можете перестать темнить и попытаться о чем-то договориться. Я поработаю с вами над этим, Клэр, — это ваш лучший, последний шанс, поверьте мне. Если вы не подхватите этот мяч, то я вцеплюсь вам в задницу, а коллеги тех двух громил, которых вы убили сегодня утром, будут подстерегать вас на каждом углу. Вы не Гарри, не забудьте об этом; вы не знаете, как исчезнуть и сделать так, чтобы деньги исчезли. Без помощи Мерка вы теперь в одиночестве и стараетесь пройти по маршруту, который вам не по силам. Я уже позаботился, чтобы друзья этих убитых сегодня типов из Лос-Анджелеса знали, что случилось. Все, что мне теперь нужно делать, это ждать. Вы поняли?

Она немного помолчала, затем повесила трубку.

Томми позвонил Дэрилу со своего переносного телефона.

— Эй, — сказал он.

— Что творится?

— Она уже знает самое скверное, наверное, она даст деру. Ты глаз с нее не спускай, слышишь?

— Пристану, как пиявка.

— Молодец. Встретимся утром.

Томми лег в постель, прижался к Рози и уснул, как младенец.

Она свернула на Рузвельт-бульвар и направилась к оконечности острова и к Первому шоссе, но, к его удивлению, свернула к большому торговому центру и зашла в круглосуточный супермаркет. Он поставил свою машину на противоположном конце стоянки и стал наблюдать за «мерседесом».

Прошло двадцать минут, затем Клэр вышла из дверей магазина, толкая перед собой тележку, доверху заполненную пакетами с продуктами. Жутко много продуктов для женщины, живущей в одиночестве, подумал Дэрил. Она сгрузила продукты в багажник и вернула тележку в магазин, затем села в машину и поехала обратно к Рузвельт-бульвар. В это ранние время в Ки-Уэсте уже начинался час пик, и ей пришлось подождать почти минуту, прежде чем она смогла отыскать просвет в потоке машин и повернуть налево на бульвар. Дэрилу тоже пришлось подождать.

Наконец он смог разогнаться на левом повороте и оказался в правом ряду Рузвельт-бульвар. Он рассчитал, что она свернет направо на Палм-авеню и проедет по Гаррисоновскому мосту, направляясь домой. Между машиной Дэрила и «мерседесом» было по крайней мере пятнадцать машин, и он поглядывал на мост справа от себя, ожидая увидеть ее после того, как она повернет направо. Но она так и не появилась там.

Внезапно Дэрил заметил «мерседес», движущийся по Рузвельт-бульвар в противоположном направлении. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и теперь снова ехала на север, а он был в правом ряду. Поток машин был плотным, и ему пришлось ждать, пока переключится светофор впереди, прежде чем он смог перестроиться в левый ряд для поворота. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы выстроиться в поток, движущийся на север. Он начал маневрировать, при каждой возможности перестраиваясь из одного ряда в другой, чтобы хоть немного продвинуться вперед, но «мерседеса» нигде не было видно.

Когда он добрался до моста на Сток-Айленд и на Первое шоссе, идущее на север, он переехал через мост и посмотрел на прямой участок шоссе перед ним. «Мерседеса» там не было. Она провела его, вернувшись по собственным следам. Вот черт!

Дэрил установил красную «мигалку» на крыше машины и снова развернулся под визг тормозов, распугивая других водителей.