|
Но Чен — не все. Даже наоборот. Тут же, по закону подлости, вышел на связь резидент. Его беспокоил факт гибели учёных. — Чен, вам не кажется, что вы перегнули палку? — Господин заместитель, я всё делаю так, как вы попросили. Угроза ликвидирована. — Но материалы?! Материалы неполные! Чен помолчал. Потом сказал: — Мои люди работают над этим. Виновные будут наказаны. — Что мне ваши виновные? Мы ждём от вас результатов, а не их наказания, господин Чен, это в ваших же интересах. — Вы не пожалеете... — Я уже сто раз пожалел, что мне отдан приказ сотрудничать именно с вами. Чен раздражённо плюнул. Проблема была, в общем, даже не в том, что близнецы сбежали. Чена сильно тревожил этот рейс в Катманду. Он абсолютно не понимал, что им может понадобиться в Непале. Почему не Россия, откуда они родом, не Микронезия, где живут их приёмные родители, не Израиль, где живёт их родная мать, а именно Непал, где нет вообще ничего. Не на встречу же с Его Святейшеством Тэнцзином Гьямцхо, Далай-ламой Четырнадцатым? При воспоминании о Далай-ламе Чену стало неуютно. Некогда Его Святейшество явил Чену настоящее чудо и предложил вынести из случившегося урок. Может, ускользающие сиамцы и есть тот урок? В любом случае их нужно догнать. Не давать разрывать дистанцию. Негодяи оказались на редкость скользкими. Чен выругал себя который раз за этот день. Неужели трудно было в поисковике пробить все имена, фигурировавшие в досье Кругловых? Ещё недавно это было бы проблематично, но сейчас, когда сеть проникла всюду, ни одно имя не существует в реальном мире, не отражаясь в интернете. Ладно, чего уж теперь локти кусать. Он отправил шифровку Сильверу: «Беру операцию под личный контроль. Приказываю ускорить работу по зачистке базы данных проекта. Срок — неделя». Он возьмёт близнецов в Катманду. Следующий рейс через семь часов, вряд ли Кругловы уйдут далеко. Часть первая. Эпизод 16 Левый Я не знаю, обрадовали меня слова Майора, или огорчили. Он сказал, что китаец охотится за нами. Но у меня в голове, будто солнце вспыхнуло: мы сейчас единственные, кто знает по проекту абсолютно всё, фактически — являемся хранителями идеи. И если убить нас, то идея тоже умрёт, и человечество опять будет буксовать в ближнем космосе несколько десятков лет или даже веков. Я вспомнил, как мы с Юсей читали роман «За миллиард лет до конца света». Там Гомеостатическое Мироздание не давало учёным и изобретателям совершать открытия, опережающее их время. Дескать, из-за этих открытий нарушится баланс сил в природе, исчезнет стабильность. Сейчас я чувствовал себя астрономом Маляновым, которого прижали в собственной квартире злобные силы, и деваться мне некуда. Вернее, нам деваться некуда — Малянов тоже был не один. — Так охота, получается, объявлена на нас? — спросил Юся. — Получается, что так, — сказал я. — Надеюсь, они понимают, что это значит — война? — Хватит уже изображать из себя Баггса Банни, у тебя для этого зубов маловато. Мы в меньшинстве, — остановил я брата. — Нам нужно добраться до точки. — Вот именно. Нам нужна точка, — согласился он. Слишком легко согласился. — Говори, что ты опять задумал? — Я? Это ты сказал про точку! — Я имел в виду... — ...монастырь. — Окунись в алебастр! Какой монастырь, если его даже китайцы найти не могут. — У китайцев нет моей замечательной интуиции. — Ты хочешь сказать, что сможешь найти путь в Вангъял без проводника? — И не такие крепости брали. — Отставить брать крепости. Даже если ты угадаешь, мы своими ногами туда точно не дойдём. — Почему это? Какой-то Далай-лама, немолодой уже человек, дойдёт, а мы, значит, слабаки? — Может, он верхом на каком-нибудь овцебыке едет. |
