|
Наконец, толпа стала вообще непроницаемой. Мы подняли головы, и увидели, что умудрились пробуриться почти к самой трибуне. Юся, повертев головой, обрадованно шепнул: — Вот оно! — Что? — Он будет автографы раздавать! Я посмотрел направо. Там находился невысокий помост, посреди которого стоял стол. Какие-то люди подносили к столу картонные коробки. Над помостом трепетала на ветру растяжка с рекламой какой-то книги — на таком расстоянии я разобрать не мог. Видимо, после речи Его Святейшества он должен был устроить автограф-сессию. — В такой толпе?! — ужаснулся я. — А что? Нормальный мужик, не гордый. Почему нет? — А вдруг террористы? — Думаю, тут охрана куда профессиональней, чем у некоторых глав государств. Я всё равно не понимал, что задумал Юся: — Ты хочешь автограф, что ли? — Я хочу сократить дистанцию, понял?! У нас есть реальный шанс законтачить с Далай-ламой, и если его просрём — другого не будет. Так что соберись и думай, как реализовать голевой момент. Мотивации у нас хоть отбавляй. — Как бы нас охрана в три этажа не отмотивировала. — Ты пошутил? Егор, да ты успехи делаешь! — Будешь трепаться — отмотивирую. Причём на русском. Вдруг толпа зашевелилась, загудела, и мы увидели, как на трибуну поднимается Далай-лама, давно знакомый нам по плакатам и телеящику. Он улыбался и говорил без бумажки, не особенно долго, но и не слишком коротко. Это не была пустая болтовня свадебного генерала, вроде «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Я заслушался, и Юсе опять пришлось возвращать меня к реальности: — Хватит медитировать, пора действовать. Я успел подсчитать — книжек будет около ста, а чуваков, которые готовятся получить автограф, раз в десять больше. Нам не нужно попадать в очередь, нам важно вырваться на свободное пространство. Вон, смотри — просвет образовался. Туда и прыгаем. Три-четыре!.. — Не смей, нас расстреляют на месте! — зашипел я. — Доверься мне, я знаю, что делаю. И мы ломанулись вперёд так отчаянно и самоотверженно, что прочная мембрана оцепления лопнула, и мы буквально растянулись на мостовой. Я крепко приложился лбом к брусчатке. Не знаю, заметил ли Далай-лама меня, но искры из моих глаз можно было видеть из космоса. Правый Нас скрутили там же, где мы упали. Я не успел понять, где же до сих пор пряталась охрана, эти дюжие ребята будто из воздуха соткались. Прижали нас мордами к мостовой, сверху придавили коленями, и я понял, что путешествие закончилось. Как говорится: прощай, жена, прощайте, дети, прощай, любимый «ЗиЛ-130»... — Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! — завопил я что было сил. — Автограф! Мы хотим автограф! Колени сверху надавили ещё сильнее, и крик мой мгновенно превратился в сипение. Не знаю, слышал ли старик мой вопль, или просто обратил внимание на инцидент в толпе, но через пять минут давление сверху ослабло, нас подняли на ноги и толкнули к столу, за которым сидел Далай-лама. Я оглянулся. Буддисты смотрели на нас с ненавистью. Да, ребята, долго вам ещё до просветления. Мы подошли к столу и нависли над Хранителем Учения, я мог даже кончиками пальцев дотянуться до его очков. — Простите охрану, они выполняют свою работу, — улыбнулся Его Святейшество. Вот тут меня и перекосило. Я просто не знал, что говорить. Как-то неловко было просить у такого занятого человека выполнить нашу личную просьбу. В конце концов, почему мы? В мире миллионы людей, которым на самом деле нужно помощь. Но тут в бой вступил Егор. — Скажите, Ваше Святейшество, у вас глаза становятся синим и зелёным, когда вы исцеляете? Его Святейшество не изменился в лице. Он посмотрел на нас, молча взял книгу, открыл её, и что-то быстро начал писать на шмуцтитуле. |
