|
— Стойте молча. Миссис Кра... Брайдер, рад сообщить, что кризис миновал, и вашей жизни ничего не угрожает... кроме мистера Брайдера, конечно. — Майор, — Барбара закрыла глаза. — Ты опять пьян, да? — Виноват. У меня горе. — Какое горе? — Жена. Жена — моё горе. — Почему? — Я узнал о твоём завещании. Там ни слова обо мне. — Перебьёшься, ты и так не беден. — Ты могла хотя бы предупредить, чтобы я начал откладывать на чёрный день. — Я вам не мешаю? — спросил док. Супруги замолчали. — Я не верил, но ваш муж оказался абсолютно прав. Из состояния комы вас вывела именно его болтовня. Надеюсь, вы выздоровеете пораньше, потому что мы уже утомились его слушать. Он несёт такую чушь... — Майор, — позвала Барбара. — Ты действительно сидел тут рядом и болтал? — А ты не слышала? — Нет. — Я записал на диктофон. Включить? — Уволь. Ты что, не знаешь, что спящих красавиц будят поцелуем? — У меня рот всё время занят, некогда мне лобызаться. Они болтали до тех пор, пока не ушёл доктор. Потом доктор вернулся, а они всё ещё болтали. Пришла медсестра, поставила капельницу, голос Барбары начал затихать, речь замедляться, и вскоре она совсем замолчала. — Док, с ней всё в порядке? — встревожился Майор. — Она спит. — Слава богу, я думал — голова взорвётся. И Брайдер вдруг захрапел, да так мощно, что с его жены чуть одеяло не сдуло. Из ординаторской прикатили инвалидное кресло и усадили спящего Майора. С этого дня Барбара пошла на поправку. Брайдер, конечно, не всегда был рядом — у него были какие-то переговоры с местным антикваром, звонки, отъезды... вообще, могло показаться, что он ведёт своеобычную жизнь, но каждый вечер он оставался у Барбары в палате и они, как обычно, пикировались не на жизнь, а за совесть. Медсестра рассказала Барбаре, что Том сидел рядом с женой круглые сутки. — Сколько же я пролежала? — Всего ничего... Несколько недель... Вот же какая беда. Месяц или больше полного бездействия. И Майору делать было нечего — вот так дневать и ночевать рядом с бесчувственным бревном?! — Я всё объясню, — сказал Том, когда Барбара ему попеняла. — Смотри — ночь в отеле стоит триста долларов. — Раньше стоила тысячу. — Мне теперь не перед кем выпендриваться. Триста долларов за ночь — это чертовски много, к тому же не с кем потрепаться. Снимать комнату, чтобы сидеть в баре? В баре стакан виски — десять баксов, это обдираловка! А здесь всё бесплатно... ну, кроме лечения, конечно. Оно влетит в копеечку. — Ты на мне экономил?! — Я думал, ты будешь рада, что я такой рачительный! — Боже, Майор, какой ты... — Милый? — Не уверена, что «жадный» и «милый» — синонимы, но всё же ты и милый тоже. Повисла неловкая тишина. — Думаю, тут мы по закону жанра должны сказать «я тебя люблю — я тебя тоже люблю»? — А ты любишь? — удивилась Барбара. — Я старый солдат, и не умею... — начал Майор. — Ты Майор, а не полковник. — Ты читала «Тётку Чарлея»?! — Майор был поражён. — Майор, я на двадцать лет... — Это я слышал, но ты меня поразила в самое сердце этим фактом. — Давай наоборот. Это я старый солдат, и не умею красиво говорить, но, честное слово, Майор, я тебе так врежу за то, что ты сказал доку про секс! — Какой лирический момент пропал, — вздохнул Том. — Я тебя люблю, Майор. — Я тоже тебя люблю, Барби. Объявляю нас мужем и женой. Часть вторая. |
