|
Крадучись, почти не обращая внимания на укусы насекомых, компаньоны подошли к квадрату, который отработали три дня назад. Здесь растительность уже почти затянула израненную землю, и ещё через неделю вряд ли можно было бы догадаться, что здесь ковыряли почву несколько почти пиратов (и одна настоящая леди). Однако новенький постарался: в центре поляны зияла огромная воронка. Вся трава оказалась засыпана грунтом и камнями, и молодой парень попсового вида — с бородкой и усиками а ля Людовик Тринадцатый — стоял над воронкой и негромко сокрушался. Джордж понял, на каком языке ругался пришелец — на турецком. Потому что по виду парень был самым настоящим турком, ему только фески на голове не хватало. — Руки вверх, полиция понапе! — дико заорал Том и ринулся на конкурента. Парень от испуга чуть не упал в проделанную только что дыру. Он вскинул руки с такой силой, что они едва из суставов не выскочили. — Не стреляйте! Не стреляйте! — кричал он высоким голосом. — Лицом в землю, руки за голову, ноги шире плеч! — продолжал орать Майор. Конкурент послушно упал на землю и так вжался в неё, что в своей немаркой одежде стал почти невидим. — Кто такой? — спросил Том, обшаривая лежащего на земле парня. Он был чист, будто не клады искать пошёл, а на прогулку вышел. — Я Йылмаз! Турецкоподданный! — Йылмаз? — переспросил Майор. — Мехмет Йылмаз? — Да! — парень едва не плакал. — Ты его знаешь? — удивлённо спросил Змей у Брайдера. — Ты шутишь? Мехмет Йылмаз в Турции — это как Джон Смит в англоязычном мире, — просветила Барбара Змея. — Он срёт нам в мозги! Сейчас я его застрелю... — громко сказал Том и взвёл курок. — Нет! — завопил тонюсеньким голоском Мехмет. — Моя правда говорит! Моя Мехмет Йылмаз! Моя папа называть! — Вставай, Йылмаз, — разрешил Майор. — Только тихо, а то у меня пистолет с предохранителя снят. Мехмет, мелко дрожа, встал. У парня оказались глаза разного цвета — голубой и зелёный. Он испуганно смотрел то на Майора, то на Егора, то на Змея, но особенно пристально на Барбару, и не мог взять в толк, почему они смеются. А когда увидел, что оба они безоружны, выругался на турецком. — Молодой человек, ты знаешь, что нарушаешь закон Федеративных штатов Микронезии о кладоискательстве? — Моя не знать... — Незнание закона не освобождает от ответственности, тебе должен был об этом рассказать папа. — Моя не быть! — Молодец. А теперь потрудись объяснить, как ты здесь оказался и почему взрываешь мою землю моим же С-4? Змей, ты глянь — он спёр взрывчатку с моей же яхты! Егор со Змеем заглянули в рюкзак Мехмета — и увидели там ещё два кубика пластита, на котором чёрным маркером было написано «расхититель гробниц». — Моя рассказать! Моя всё рассказать! Мехмет работал мародёром. Не тем, который мёртвых обирает, а ловким парнем, который работает грузчиком да копателем при археологических экспедициях. Такой парень тихо, без выстрелов и мордобоя прихватывает всякую древнюю мелочь, чтобы потом сбыть в антикварную лавку за вполне приличное вознаграждение. Ну, не досчитаются археологи брошки или гребня, невелика потеря, а Мехмету вроде как премия за тяжёлый труд. Мехмет год назад гостил у дяди в Стамбуле, и дядя предложил ему оставить грязное ремесло простого копателя и влиться в ряды кладоискателей. В общем-то, это означало то же самое — копать землю, с той лишь разницей, что весь хабар, который они выкапывали, принадлежал им самим. Надо сказать, что везло им несказанно. Дядя сначала просматривал исторические книжки, потом долго бродил по историческим местам, и уже потом приводил Мехмета и тыкал пальцем в землю: копай здесь. Так же дядя начал слыть в народе едва ли не святым: он безошибочно определял, где именно нужно искать воду. |
