— Вы кое‑что знаете, — пророкотал Сойер. — Но советую вам быть осторожнее. Знание — яд. Скажем, то, что вы произнесли вслух мое истинное имя, означает, что некоторому количеству этих, — он широко улыбнулся и повертел своей огромной головой‑тыквой, глядя на окружавшие его плоты, — людей придется сегодня умереть. — Риваса даже удивило немного то, что обедавшие на соседних плотах отреагировали на эту радостную новость максимум унылыми выражениями лиц.

Гондола стукнулась о край плота.

— Вылезай, братец, — сказала сестра Сью.

Ривас допил текилу, поставил стакан на деревянный настил плота и выбрался следом, ухитрившись не свалиться при этом в воду. Впрочем, он держался пригнувшись, не столько из боязни потерять равновесие, сколько из нежелания показать другим, как неуютно ощущает себя, находясь так близко от существа, называющего себя Сойером.

Как он увидел теперь, в воде под каждым прорезанным в плоту отверстием находилось сиденье.

— Прошу вас, садитесь, — радушно произнес хозяин.

— Э... да, конечно. Спасибо. — Ривас погрузился в одно из них, и к страху добавилось ощущение неловкости за свой дурацкий вид. Вода оказалась холодной.

Сестра Сью ловко, без видимых усилий выбралась из гондолы и скользнула в отверстие с противоположной от Риваса стороны плота. Улыбка ее оставалась такой же безмятежной, и автоматический пистолет она держала с непринужденной уверенностью профессионала.

Сойер, покачиваясь надувным мячом в большом центральном отверстии, ласково улыбнулся Ривасу.

— Что ж, — весело возгласил Мессия, — как вы сказали, это действительно удачное время для знакомства. Если честно, я полагаю, сэр, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было другой. Многие люди пробовали и Кровь, и причастие, но вы, наверное, первый, кто разработал методы защиты от того и другого! Даже, — он хитро подмигнул Ривасу, — в других местах никто не смог заглянуть в мою природу, что удалось вам.

Ривас хмуро улыбнулся, поскольку только сейчас понял главную причину, по которой он принял приглашение: показать этому скользкому межзвездному угрю, что он и правда знает его тайну. Если бы он просто оставил приглашение без внимание и вернулся в Эллей, это не только обрекло бы Ури, но и позволило бы Севативидаму считать, что Ривас недостаточно умен, чтобы понять, от кого оно пришло.

— Видите вон тех людей с винтовками на плотах по периметру бассейна? — продолжал Сойер. — Подобно тому сойеру, с которым вы познакомились на стадионе Серритос, они глухи. По другой причине, но глухи — на случай, если сегодня здесь откроются самые сокровенные тайны. Это потребует смерти всех, кто их услышит, кроме меня и, не исключено, вас, — а мне не хотелось бы оставаться без присмотра. — Он перехватил обращенный на сестру Сью взгляд Риваса. — Да, мой мальчик, — вздохнул Сойер, — даже нашей дорогой сестре Сью придется умереть, если некоторые вещи будут произнесены вслух.

Улыбка сестры Сью не померкла ни на мгновение.

Ривас обнаружил, что не испытывает никакого соблазна крикнуть, скажем: «Это психический вампир из далекого космоса!..» — и ему показалось, он заметил в ее взгляде некоторое подобие удивления.

— И, — продолжал Сойер, — поскольку вы узнали обо мне так беспрецедентно много, я сделаю вам беспрецедентное предложение. — Он улыбался — все за этим столом улыбались, — и Ривас не мог прочитать на его лице, действительно ли тот хочет предложить ему что‑то, или просто забавляется. Блин, ну и толст же этот чувак! — Я хочу, чтобы вы присоединились ко мне, — сказал Сойер.