-  Сегодня салон не работает, - сообщил я, открыв дверь.

    -  Не имеет значения, - перед моим носом махнули удостоверением младшего полицейского инспектора. - Мне нужен герр Стоун.

    -  Это я.

    Полицейский достал блокнот с замусоленным корешком, неторопливо перелистнул несколько страниц и начал зачитывать, после каждой фразы сверяя свидетельские показания с внешним видом объекта. То есть, с моим видом.

    -  Рост выше среднего, можно сказать, высокий… Телосложение пропорциональное, плотное, но на профессионального спортсмена не похож… Лицо овальное, с высокими скулами, глаза светлые, нос прямой, подбородок крупный… Волосы каштановые, светлые, стрижка обычная… Описание подходит.

    Он захлопнул блокнот и, сурово глядя мне в глаза, задал последний вопрос:

    -  Вы посещали вчера ресторан под названием «Кофейная роща»?

    -  Да. Какие-то проблемы, инспектор?

    -  Прошу вас пройти со мной для дачи показаний. Это не займет много времени.

    -  Одну минуту, только возьму куртку.

    Я вернулся в прихожую, но даже расстояние в несколько метров не смогло заглушить напряженные мысли полицейского.

    «Он не спросил, по поводу чего будет давать показания… Догадывается или знает наверняка? Подозрительный малый. Надо будет его проработать повнимательнее…»

    Вот так, любое невзначай сказанное или тем паче, несказанное слово сразу вызывает у нашей доблестной полиции жутчайшие подозрения. Впрочем, я был точно таким же, как этот молодой человек, только-только получивший звание инспектора и, вполне может быть, назначенный на первое в жизни расследование. А видеть во всех врагов - не так уж и бесполезно. В крайнем случае, испортишь личные отношения, но ведь истинный слуга закона всегда готов пожертвовать собой ради…

    Тьфу. На практике жертву допускает лишь один из сотни, и все вокруг вешают на него ярлык «блаженный» или «фанатик». Самое смешное, неизвестно, что обиднее: быть презираемым за искреннее рвение или видеть в глазах собеседника жалость и непонимание. Я в начале своей полицейской карьеры избежал необходимости подвергаться подобному сравнению по случайности, которую не могу назвать ни счастливой, ни трагической. Просто так получилось.

    Всю дорогу до «Сентрисс» инспектор старался держаться рядом со мной, но вынужден был перемещаться то вправо, то влево, потому что по мере приближения к площади количество прохожих возрастало в геометрической прогрессии и начинало походить на штормовое море. Одна из «волн» разбила нашу дружную парочку, но мне повезло гораздо больше, чем полицейскому: отталкиваясь от обрывков мыслей людей, на встречных ко мне курсах спешащих по своим делам, я, устроив нечто похожее на серфинг, добрался до главного вестибюля делового центра первым. А спустя пять минут с трудом удержался от довольной улыбки, наблюдая легкую панику на лице инспектора, вообразившего, что он потерял свидетеля, а следовательно, провалил порученное задание и теперь получит нагоняй. Или, что еще забавнее, если за мной он отправился самовольно, никого не поставив в известность, то мое «исчезновение» повлечет за собой еще более неприятные последствия.

    Приветственно поднимаю руку:

    -  Я здесь, инспектор!

    Он облегченно выдыхает, но предательский румянец все же добирается до щек, показывая, что их хозяин был взволнован и немного испуган.

    -  Вас что-то задержало?

    -  Да, кое-какие дела, - полицейский хватается за предложенную соломинку спасения.