Я быстро выбила кинжал из ее рук, повалила ирбейку на землю и вмиг приставила лезвие к ее горлу.

– Подожди, – тут же заверещала Лариса, замерев в ужасе. – Я… Я могу тебе помочь!

– Помочь? – я нервно усмехнулась. – Это интересно чем?

Пусть я ей ни капли не верила, но все равно убить кого то даже при острой необходимости было для меня невыносимым.

– Я могу тебе что нибудь рассказать! – она явно тянула время, наверняка рассчитывая, что Дамир вот вот справится с Русланом и ей поможет разделаться со мной.

– Давай рассказывай, – смилостивилась я. – Конкретно все планы Совета на Руслана и причем тут вообще я.

– Так ведь тут все понятно, – Лариса говорила быстро, чуть запинаясь. – Совету нужно, чтобы у эреклонара пробудилась его сила, а для этого необходим сильный эмоциональный всплеск. Встреча с Дамиром, на которую так рассчитывали, тут все же не помогла. Тогда узнав о симпатии Руслана к тебе, решили действовать иначе. Тебя бы завтра жесточайще убили у него на глазах, сила эреклонара бы точно воплотилась, и Дамир сразу же полностью бы подчинил его сознание, уничтожил бы как личность, сделав лишь послушной марионеткой. У него для этого уже было все готово.

Я едва не выругалась. Вот вам и заботливый любящий старший братец! Хотя нет, все же заботливый, разрешил же Руслану со мной сначала поразвлечься, а только после этого убивать собирался.

Воспользовавшись моей мимолетной задумчивостью, Лариса изловчилась и вырвалась.

– Ну все, конец тебе, – злорадно прошипела она, даже глаза засветились мутно зеленым. Видимо, ирбейка уже восстановила свою магию.

Теперь выбора не оставалось. В последнее мгновение до ментального удара я метнула в нее кинжал. Захрипев, она схватила рукоять, пытаясь вырвать его из своего солнечного сплетения, но поздно. Та, которая называлась Ларисой, ничком упала на землю, совершенно безжизненная.

Мне было плохо чуть ли не до тошноты. Не могла я привыкнуть к смертям, никак не могла! Даже насчет любого законченного злодея всегда скреблись робкие мысли: а вдруг бы он перевоспитался, вдруг бы стал хорошим… Рита прямолинейно обзывала это бесхребетностью и слабохарактерностью и, наверное, была права. Но все равно я ничего не могла с собой поделать.

Орбаганский браслет сам собой вновь воплотился на моем предплечье. Я поспешила назад, к Руслану, ни разу не оглянувшись.

Резко остановилась, не доходя до него. Руслан стоял возле лежащего на земле недвижного Дамира и молча на него смотрел. Пылающий меч медленно угасал и, наконец, исчез. А у меня на глаза мгновенно навернулись слезы, никак не смогла их сдержать. Естественно, не из жалости к Дамиру, а просто я даже представить сейчас боялась, что чувствует Руслан. Он был бледен и выглядел очень усталым и даже опустошенным. Обернулся ко мне.

– Ты в порядке? – подошел поближе.

– Руслан… – меня трясло. – Прости, мне ужасно жаль и…

Руслан тяжело вздохнул и крепко меня обнял. Всхлипывая, я прижалась к нему, уткнулась лицом ему в футболку и никак не могла унять слезы.

– Карин, тебе не за что просить прощения, – тихо прошептал он, гладя меня по волосам, – каждый платит лишь за свои ошибки.

И вот вроде бы прозвучал его голос очень спокойно, но даже страшно было подумать о том, какой ценой дался Руслану его выбор. И пусть Дамир оказался распоследней сволочью, но все же родной брат…

– Надо отсюда выбираться, – напомнил Руслан о насущном. – Но сначала…

Сколько же нежности было в этом поцелуе… Посреди смерти и ужаса, в мире, отправленном ядом чужой злобы… Пламя бережно окутывало нас, стремясь спрятать, уберечь ото всех. И, главное, оно исцеляло.