— Ну а, скажем, у вас есть вещественные доказательства?

— Увы. Вещественными доказательствами я не располагаю.

— Обидно. Крайне обидно.

— Почему? Вы ведь можете, скажем, просто навести справки об этой фирме?

— Дорогой Арсений Дмитриевич, я уже навел справки об этой фирме.

— Навели?

— Да. Как мне сообщили, отделение фирмы «Шуккерт и К°» в Петербурге самоликвидировалось.

— Интересно. Но я знаю точно: еще вчера контора фирмы на Невском функционировала.

— Н-ну… по моим данным, все имущество отделения распродано. В том числе и контора на Невском, сорок два, о которой вы говорите. Не ограничившись телефонными звонками, я послал нарочного.

— И что же нарочный?

— Вернувшись, нарочный доложил: вывески фирмы «Шуккерт и К°» на Невском, сорок два, уже нет. Все имущество фирмы из помещения вывезено.

Все ясно, подумал Пластов. Как и следовало ожидать, фирма «Шуккерт и К°» действует весьма оперативно. Помедлив, спросил:

— Никита Евтихиевич, насколько я понимаю, причин, по которым фирма самоликвидировалась, вы выяснять не будете?

— Конечно. На это у меня нет никаких полномочий. Да и, честно говоря, желания.

— Пожалуй, вы правы.

— Арсений Дмитриевич, уж не взыщите. Я сделал все, что мог.

— Спасибо, Никита Евтихиевич. Всего наилучшего!

— И вам всего наилучшего. Рад служить при малейшей оказии.

Положив трубку, Пластов подумал: все логично. Люди, отвечающие за деятельность отделения фирмы «Шуккерт и К°» в Петербурге, все тщательно взвесили. И во избежание неприятностей, а возможно и скандала, на всякий случай отделение закрыли. Но в Петербурге есть десятки других немецких фирм, всегда готовых прикрыть своей вывеской тех, кто до вчерашнего дня действовал под вывеской фирмы «Шуккерт и К°». Так что ничего не изменилось. Впрочем, ему теперь нет никакого дела до деятельности этих фирм…

Выйдя из дома, Пластов по пути к Субботину купил «Новое время». Видимо, редактор все же не решился подать сообщение о смерти Хржановича на первой полосе под обычным для «Нового времени» антигерманским аншлагом. И все же Четину была предоставлена первая колонка в отделе уголовной хроники — с фотографией. Что ж, подумал Пластов, и на том спасибо. Главное — известие о смерти Хржановича попало в печать.

К дому Субботина Пластов подъехал в одиннадцать утра. Поднялся, позвонил; открывший дверь хозяин приветливо улыбнулся. Сказал шепотом:

— Арсений Дмитриевич, заходите, ждем. У меня Валентин Петрович Вологдин. Может быть, откроем, что случилось с генератором? Он же мучается.

Ответить пришлось так же шепотом:

— Откроем, только сначала откройте вы мне, Василий Васильевич, кто был у вас позавчера?

— Позавчера? — Сказав это, Субботин застыл.

— Да, позавчера, Василий Васильевич, именно позавчера, когда я пришел к вам.

Они посмотрели друг другу в глаза; инженер усмехнулся, щелкнул пальцами:

— Черт. Не умею врать. Да, у меня был человек, но этого человека вы не знаете. Его фамилия…

— Да, его фамилия. Раз уж начали — говорите. Это секрет?

— Н-ну почему же, нет… Его фамилия Берг. Лейтенант Берг.

— Начальник радиосвязи «Андрея Первозванного»?

— Да, это так. Я говорил вам?

— Говорили. Случайно Берг не высокого ли роста? Блондин с голубыми глазами, маленькие светлые усики?

Они по-прежнему говорили шепотом; из квартиры донеслось:

— Василий Васильевич, кто там?

— Валентин Петрович, одну минутку, сейчас! — Обернувшись на секунду, Субботин перешел на шепот: — Да, он примерно выглядит так, как вы описали.