— Удалось что-то спасти?

— Все самое ценное сгорело. Остался десяток пригодных к реконструкции динамо-машин, одну из них я и пытаюсь вытащить. Морякам повезло еще меньше, они обнаружили три генератора с более менее сохранившейся обмоткой. Извините, я спешу.

— Ради бога, еще минуту. Чем вы можете объяснить возникновение пожара?

— Понятия не имею. Думаю, могло произойти самовозгорание. Погода стояла сухая. Сторож свою вину категорически отрицает, да и поджог завода не имел для него никакого смысла.

— Как будто он работал на заводе недавно?

— Около недели.

— Как я слышал, старого сторожа директор уволил без всяких причин?

— Не знаю, но могу заверить вряд ли. Глебов отнюдь не сумасброд. Впрочем, о причинах лучше спросите у Гервера, директора-распорядителя.

— Глебов сказал мне, что Гервер может указать и адрес бывшего сторожа?

Помедлив, Ступак повернулся к пустырю:

— Видите дом за пустошью? Не знаю как сейчас, но раньше сторож жил там. Попробуйте спросить Ермиловых, дворник наверняка знает. Я иду работать.

— Спасибо. Последний вопрос: кому принадлежит этот пустырь?

Рабочие давно прекратили разбирать завал и поглядывали в их сторону. Ступак поднял руку: «Подождите».

— Конкретно этот пустырь не принадлежит никому. Городским властям. Знаю, Николай Николаевич мечтал начать строительство нового цеха, и несколько раз заходил разговор о приобретении пустыря. Но каждый раз выяснялось, что сделать это из-за каких-то соображений городского начальства не так просто. — Ступак развел руками. — Извините, меня ждут рабочие.

Кивнув вслед, Пластов перешагнул ограждение и свернул на пустырь. Сначала он попытался преодолеть брустверы и кустарник напрямую, но вскоре понял: пробраться без хитрости по рытвинам будет не просто. Стал искать и наконец, сдвинувшись в сторону, нашел выбитую в глине и огибающую ветки узкую тропинку. По ней, то спускаясь в ямы, то поднимаясь наверх, вышел наконец к дому; тропка заканчивалась как раз у пустой собачьей будки. Около будки лежала сложенная цепь; задней частью конура упиралась в некрашеный дощатый забор. В заборе, совсем близко, Пластов заметил выломанные доски; судя по вытоптанной земле, этот пролом заменял жителям калитку. Заглянул в широкую щель — двор пуст, только у натянутых веревок женщина в белом платке и ситцевой кофте не спеша развешивает белье. Кашлянул:

— Голубушка… Как бы мне дворника найти?

Женщина покосилась, но без интереса, даже не оправила подоткнутую юбку. Пластов ждал, и она наконец спросила, расправляя пелёнки:

— Баскина, что ли?

— Наверное.

— А чего через забор лезете? Нету дворника, запил он…

Адвокат подошел ближе.

— Может быть, все-таки можно его позвать? Понимаете, мне он очень нужен, я…

— Нужен, так сами и зовите. Говорю, запил он…

— С чего запил?

Женщина опустила таз, с интересом посмотрела на Пластова.

— Ишь ты, барин, с чего, интересуетесь… Да ни с чего. Четвертые сутки пьет, дурень, собаку у него убили…

— Собаку?

— Ну да. Было б с чего, так он — будто свет перевернулся.

Пластов вспомнил пустую будку, оглянулся.

— А где он сам, дворник?

— Да вон… вон дверь. В подвал спуститесь, вниз две ступени и направо. Если хотите, полюбуйтесь, там он… Все равно лыка не вяжет, жена даже к соседям ушла. — Так как Пластов не уходил, повернулась: — Что нужно-то вам?

— Может быть, вы мне скажете, где живут Ермиловы?

— Во-он второй этаж, окна во двор.