– Вы непремѣнно должны дать мнѣ эту чудную фантазію; я съиграю ее принцессѣ, – сказала дѣвица Гизе, принимая на себя покровительственный видъ.

– И ты въ скоромъ времени получишь превосходный концертный рояль! – сказалъ совѣтникъ веселымъ голосомъ.

Между тѣмъ Генріэтта ласково обняла и поцѣловала, сказавъ: – Какая ты счастливая, Кети!

Еще при первыхъ акордахъ, взятыхъ робкою рукою младшей сестры, Флора тихонько вышла изъ залы, и медленно ходя по красной комнатѣ бросала завистливый взглядъ на молодую артистку, притянувшей къ себѣ всеобщее вниманіе.

– Мнѣ кажется, что Флора очень недовольна тѣмъ, что она теперь уже не единственная знаменитость въ семействѣ Мангольдъ, – колко замѣтила Гизе, обращаясь къ совѣтнику, который отвѣтилъ ей улыбкою и подошелъ къ Кети.

– Скажу тебѣ, что я очень сердитъ на твою докторшу, дитя мое, какъ можно было никогда не написать ни слова о твоихъ музыкальныхъ способностяхъ? – сказалъ онъ недовольнымъ тономъ.

– Дома никто особенно не восхищается моимъ талантомъ, – возразила Кети наивно. – Докторша рѣдко хвалитъ меня и говоритъ, что мнѣ еще много нужно учиться.

– Ну, не скромничай, ты вѣдь тоже понимаешь что нибудь въ музыкѣ.

– Да это не скромность, а просто хитрость, съ которою она желала добиться большаго успѣха, – неожиданно сказала Флора, появляясь на порогѣ своего кабинета. – Меня, Кети, ты не проведешь, и я никогда не повѣрю, что-бъ ты дѣйствительно такъ хладнокровно относилась къ своему таланту и такъ мало его цѣнила, что во все время, какъ ты у насъ, не подошла даже къ роялю. Это просто фальшъ и хитрость! – Флора едва докончила послѣднюю фразу, такъ какъ задыхалась отъ душившей ее злобы.

– Какая ты странная, Флора, – воскликнула Генріэтта съ запальчивостью. – Вѣдь не всѣ-же могутъ хвалится, какъ ты хвалишься своими литературными дарованіями, ты успѣла уже прокричать всѣмъ знакомымъ о твоихъ успѣхахъ, но до сихъ поръ они никому еще неизвѣстны.

– Генріэтта, прошу тебя разлить чай, – послышался голосъ президентши изъ гостинной.

Молодая дѣвушка надула губы и вышла, бросая косые взгляды на дверь въ гостинную.

– Не думай, Флора, что-бъ я не цѣнила моего таланта, – сказала Кети спокойно. – Я не могу быть несправедливой къ самой себѣ, и очень благодарна моему дарованію, потому что оно часто доставляетъ мнѣ часы истиннаго удовольствія. Я просто забыла подѣлиться съ вами моею любовью къ музыкѣ, хотя собственно изъ-за нея пріѣхала къ вамъ мѣсяцемъ раньше. Мой учитель долженъ былъ уѣхать изъ Дрездена на четыре недѣли, а для того чтобъ не терять уроки на цѣлыхъ два мѣсяца, то я выѣхала сюда въ одно время съ нимъ.

Дѣвица Гизе съ видимымъ удовольствіемъ слушала разговоръ сестеръ и при послѣднихъ словахъ Кети вышла изъ залы только потому, что въ гостинную вошелъ ея отецъ и надобно было пойдти съ нимъ поздороваться. Совѣтникъ также торопливо вышелъ вслѣдъ за нею.

Флора снова подошла къ роялю и стала перелистывать нотную тетрадь; Кети не трудно было замѣтить, какъ грудь сестры порывисто подымалась, а руки нервно дрожали; ей было даже досадно, что она согласилась съиграть свое произведеніе въ кругу этого небольшаго общества.

– Тебѣ, вѣроятно, наговорили много комплиментовъ? – спросила она, порывисто сложивъ тетрадь и посмотрѣвъ прямо въ глаза сестрѣ.