Дэниэл все  это  время не  оставлял  своих  попыток. Жены  периодически

жаловались  на него мужьям,  мужья предупреждали  Дэниэла "похорошему", пока

избегая, однако,  рукоприкладства,  Дэниэл пытался  обернуть все  в шутку и,

действительно,  на какое-то  время утихомиривался, но затем  все  начиналось

вновь.  В  какой-то  момент  он  сосредоточил  основные  усилия  на Памелле,

руководствуясь нехитрой логикой: раз ее муж - его  брат-близнец, то  не все

ли ей равно? Сначала подобные идеи провозглашались им как бы в шутку, но, не

встретив  понимания со  стороны Памеллы, он разработал план,  достойный пера

Боккаччо.  Дэниэл  и Эдвард  были, разумеется, очень похожи,  но в довоенной

жизни их не путали: Эдвард гладко брился и носил строгую "деловую" прическу,

в  то  время  как  в  обольстительном арсенале Дэниэла  не  последнее  место

занимали его пышная грива и щегольские усы. Да и стиль одежды у поступившего

в  солидную  фирму  Эдварда и  у  студента-недоучки Дэна  различался  обычно

довольно  заметно.  Теперь, однако, обитателям убежища  было  не  до строгих

причесок, да  и одежду они использовали одинаковую  - ту, что была запасена

на   складе.  Так  что  единственным  бросавшимся  в  глаза  отличием  между

близнецами оставались усы. Чтобы выдать себя за Эда, Дэниэлу нужно было лишь

сбрить их,  подгадав  момент, когда брат  будет чем-то занят в  другом конце

убежища,  а  Памелла не  будет  об  этом знать. Разумеется,  он не собирался

заниматься подобным маскарадом и в дальнейшем, а рассчитывал,  что  Памелла,

поставленная перед фактом свершившейся измены, впредь будет сговорчивей.

     И  ему   это  почти   удалось.  Памелла  даже   не  удивилась  внезапно

появившемуся мужу, который "хочет ее прямо  сейчас". Он увлек ее в помещение

склада, уже  избавленное от части  коробок, и приступил к делу.  Однако, как

видно,  в  сексуальном  поведении  братьев  имелись  значительные  различия,

которые  женщина  сразу  почувствовала.  Заподозрив   неладное,  она  громко

закричала:  "Эдди! Эдди! " Ее бы никто не услышал - в ту пору звукоизоляция

помещений  убежища  была полной  -  но Дэниэла  подвело  самообладание:  он

принялся зажимать своей жертве рот. Она стала отбиваться; довольно долго они

барахтались среди контейнеров, набивая синяки и шишки, и наконец, полуголые,

выкатились в дверь практически под ноги Эдварду, искавшему свою жену.

     Тот  сразу  все понял  и набросился на  братца.  Драка  была  жестокой;

прибежавшим  позже  остальным мужчинам  еле  удалось  их  растащить.  Джордж

объявил общее  собрание;  на нем  избитому  и  окровавленному  донжуану было

объявлено, что, если он  не  прекратит своих фортелей,  в  следующий раз его

просто кастрируют, и по  голосу Джорджа  нельзя было сказать, что он  шутит.

Дэн молча выслушал это и угрюмо поплелся за аптечкой, чтобы обработать раны.

     А три  дня спустя, когда все сидели за завтраком, вошел припозднившийся

Дэниэл.