В середине декабря Катарину пригласили в загородный коттедж Нижегородской. Варвара Тарасовна готовилась к юбилею – к славному семидесятилетию, и Катка была в числе приглашенных гостей.

За пять месяцев, пролетевших с момента их знакомства, Копейкина трижды посещала милый магазинчик Нижегородской и даже приобрела несколько забавных сувениров для Натки и Розалии.

К слову сказать, Наталья подарок оценила, а вот свекровь… Заявив, что подобным безделушкам самое место на помойке, она отправила сувенир в мусорное ведро.

Стоя у зеркала, Катарина наводила марафет. Розалия влетела в спальню без стука.

– Ты куда-то собираешься?

– Я вам сто раз говорила, сегодня я еду на день рождения Варвары Тарасовны.

– А-а, вспомнила, – Розалия прошлась по комнате. – И чего ты так прилипла к этой грымзе? Медом тебе там намазали?

– Она не грымза.

– Грымза!

– Хорошо, будь по-вашему. Теперь вам стало легче?

– Нет. Почему тебя пригласили, а меня нет? Так нечестно.

– Мне пора, – Катка схватила сумочку и выбежала из комнаты.

– Сколько хоть ей лет? – крикнула свекровь. – Сто десять?

– Семьдесят.

– А выглядит лет на сорок старше. Передавай от меня привет и поздравления. Скажи, чтобы завтра же нанесла визит пластическому хирургу с крепкими нервами.

Облачившись в шубку, Катарина покинула гостиную.

Ну Розалия, ну что за человек. Вот не может она чувствовать себя легко и непринужденно, если кого-нибудь не оскорбит. И чего она, собственно, так взъелась на Нижегородскую? Чем та ей не угодила? На море свекровь подчеркнуто игнорировала Варвару, мотивируя свое поведение черной аурой, якобы окружающей Варвару Тарасовну. Ну не бред? Да и сейчас от одного только упоминания о Нижегородской Розалию передергивало.

К вечеру усилился снегопад, поэтому к дому именинницы Катка подъехала с получасовым опозданием.

Дверь открыла миниатюрная женщина с болезненно-бледным лицом. Не глядя на Катарину, она пропустила гостью в холл и отрешенно молвила:

– Разрешите повесить вашу шубу. Проходите в гостиную, хозяйка там.

Передав странной особе верхнюю одежду, Ката сделала пару шагов по просторному холлу и увидела бегущего ей навстречу низкорослого крепыша.

– Добрый вечер, – приветствовал тот. – Меня зовут Иван. Прошу следовать за мной, я провожу вас к хозяйке.

Кивнув, Катка посеменила за… А, собственно, за кем именно она посеменила? Кто такой Иван? Родственник? Не похоже. Гость? Вряд ли. Да и на мажордома он не тянет. В противном случае открыл бы ей дверь сам, а не подослал бледную дамочку.

Мысли об Иване Катка отбросила сразу, как только попала в богато обставленную гостиную Нижегородской.

Варвара Тарасовна вскочила с кресла и, приблизившись к Катке, взволнованно проговорила:

– Катарина, девочка моя, вот вы и приехали. Я так рада.

– Извините за опоздание. На дорогах пробки.

Нижегородская подавила тяжкий вздох.

– Знаю, оттого и душа не на месте. Вы первая из гостей. Еще никто не приехал.

– Как?

– Дочь с зятем стоят в пробке. У племянника с женой отключены мобильники, а супруги Терентьевы – хорошие друзья моей дочери – сказали, что задержатся на час. Вот мы с Валюшей и коротаем времечко за бокалом вина. Присоединяйтесь.

Валентина Олеговна Огнева – шестидесятилетняя подруга Нижегородской – приветствовала Катку возгласом восторга:

– Ката, вы, как всегда, выглядите восхитительно. И вам идет новая прическа, – Огнева склонила голову набок.