— Стало быть, по вашему, въ Софіи и смотрѣть нечего? спросилъ Николай Ивановичъ.

— Какъ вамъ сказать?.. развелъ руками священникъ. — Смотрѣть все можно.

— Нѣтъ, я спрашиваю только про интересное.

— И интересъ зависитъ отъ точки зрѣнія. Вотъ съ нами въ поѣздѣ ѣдетъ одинъ англичанинъ, такъ онъ ѣдетъ въ Софію спеціально для того, чтобы посмотрѣть то мѣсто на улицѣ, гдѣ былъ убитъ Стамбуловъ — вотъ и все.

Софія совсѣмъ уже была близко. Минареты мечетей ясно выдѣлялись вдали. Поѣздъ убавлялъ ходъ.

— А гдѣ-бы намъ, батюшка, получше остановиться въ Софіи? спросила Глафира Семеновна священника.

— Въ Софіи теперь всѣ гостиницы хороши, всѣ заново отдѣланы. Остановитесь въ гостиницѣ Болгарія, въ гостиницѣ Одесса, Имперіалъ, Метрополь, у братьевъ Ивановыхъ въ номерахъ. Вездѣ хорошо и не дорого, если вы будете сравнивать съ русскими или заграничными цѣнами. Ресторанная ѣда тоже недорога. Понаѣхали вѣнскіе нѣмцы и всякихъ ресторановъ настроили и на вѣнскій манеръ кормятъ.

— Если ужъ по-вѣнски, то это совсѣмъ хорошо. Мнѣ вѣнская ѣда лучше парижской нравится, сказала Глафира Семеновна. — Въ Парижѣ можно по ошибкѣ что-нибудь такое съѣсть, отъ чего потомъ три дня не отплюешься, а въ Вѣнѣ этого случиться не можетъ.

— Гмъ… улыбнулся священникъ. — А развѣ приходилось скушать что-нибудь неподобающее?

— Просто она боится, что ей вмѣсто цыпленка подъ бѣлымъ соусомъ лягушку подсунутъ, а вмѣсто грибовъ — жареныя улитки, отвѣчалъ Николай Ивановичъ.

Минутъ черезъ пять поѣздъ подъѣхалъ къ платформѣ станціи Софія. Въ вагонъ еще на ходу вскочили два молодца въ бараньихъ шапкахъ, бѣжали по корридору и выкрикивали:

— Дрехи! Чемодани! Багажи!

За ними вбѣжалъ тоже молодецъ въ фуражечкѣ съ надписью на околышкѣ: «Hôtel Metropol» и тоже выкрикивалъ:

— Отъ гостильница Метрополь! Добри одаи! Добри комнаты! Билиге циммернъ! Шамбръ мебле!

— Готель Метрополь! Сюда, сюда! Поманили его супруги.

Баранья шапка и фуражка съ надписью ухватились за ихъ ручной багажъ и потащили его изъ вагона.

XXI

Черезъ пять минутъ супруги Ивановы ѣхали уже въ приличномъ фаэтонѣ, направляясь отъ желѣзнодорожной станціи по Витошкой улицѣ въ гостиницу. На козлахъ фаэтона сидѣлъ кучеръ въ бараньей шапкѣ, стоялъ багажный сундукъ, а на сундукѣ торчалъ молодецъ въ фуражкѣ съ надписью «Метрополь». Фаэтонъ былъ загроможденъ подушками, баулами, кардонками и саквояжами супруговъ. Лошади неслись быстро. Направо и налѣво мелькали старые убогіе домишки въ перемежку съ новыми домиками вѣнской архитектуры. Движенія на улицѣ было куда больше, чѣмъ на улицахъ Бѣлграда. Спѣшили куда-то военные въ формѣ почти тожественной съ нашей офицерской формой, попадались бараньи шапки, шляпы котелкомъ, цилиндры, проѣхали три-четыре фаэтона съ дамами попарно и въ одиночку.

— Посмотри, здѣсь совсѣмъ другая жизнь, чѣмъ въ Бѣлградѣ, обратилась Глафира Семеновна къ мужу.

— Маленькій Парижъ? улыбнулся Николай Ивановичъ.

— А что ты думаешь? Если ужъ тотъ бѣлградецъ назвалъ свой Бѣлградъ маленькой Вѣной, то, по моему, Софія куда больше похожа на маленькій Парижъ. Вонъ и раскрашенныя афиши, какъ въ Парижѣ, налѣплены на заборѣ.

И въ самомъ дѣлѣ, чѣмъ дальше, тѣмъ движенія было больше, а когда подъѣхали въ гостиницѣ, находившейся въ торговомъ кварталѣ, противъ мечети и турецкой бани, то на улицѣ ужъ стояли и бродили группы изъ трехъ-четырехъ человѣкъ. Здѣсь разнощики продавали мелкую рыбу въ плетеныхъ ивовыхъ корзинкахъ, на дверяхъ лавокъ были вывѣшаны бараньи туши, въ окнахъ пивной виднѣлись усатыя и бородатыя лица и въ нее и изъ нея, то и дѣло, выходили и входили посѣтители, хлопая двернымъ блокомъ.