– Кроме битья, есть и другие способы выудить у человека признание, особенно у наркомана.

Его лицо и лысина налились кровью. Я почувствовал, что вступаю на зыбкую почву. Но надо было продолжать.

– Пусть побесится. Может быть, тогда побыстрее проговорится.

– Зачем вы его убили?

– Он пытался бежать.

– Как же это было?

Следж сделал шаг ко мне и с усилием сдержался.

– Я вел Смита из камеры к себе в кабинет. Он вырвался, ударил меня и помчался к боковой двери, которая ведет на улицу.

– И вы остановили его с помощью пули? – Я оглядел его с головы до ног. – Хотите уверить меня, что без револьвера не смогли бы справиться с бегущим музыкантом?

– Он был очень резв...

Из за усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться, он говорил почти шепотом.

– Если бы он удрал через дверь, я бы его не догнал. Он был убийцей, и я не имел права выпускать его.

– Это довольно логично, – согласился я. – Но только при условии, что Смит действительно был убийцей.

– Он сознался! Я не один присутствовал, когда он подписывал протокол. Свидетелями были еще три полицейских офицера и представитель прокуратуры.

– А когда вы убили Смита, тоже были свидетели?

Вместо прямого ответа он ядовито сказал:

– Все было так, как я описал.

Больше я ничего не надеялся услышать.

– Может быть, – сказал я. – Если все так и обстояло, я найду этому подтверждение. И тогда вам незачем на меня сердиться.

– А зачем мне врать? Я не знал ни Смита, ни Лоудера. Ни с тем, ни с другим не имел отношений...

– Зато кто то другой имел. И я полагаю, вы могли бы рассказать мне кое что об этом человеке.

– Ах так! И откуда же у вас такие предположения?

– Иногда я беру их с неба. Послушайте, лейтенант, если вы мне честно ответите на один вопрос, я бросаю это дело. Согласны?

– Что за вопрос? – осторожно спросил он.

Я многозначительно обвел взглядом салон.

– Это довольно большая роскошь для полицейского. Я не думаю, что даже начальник полиции города мог бы такое себе позволить. Откуда это у вас?

Терпение его лопнуло. Я зашёл слишком далеко. С красным лицом и сжатыми кулаками он бросился на меня. Я отскочил, выхватил свой «магнум» и направил его Следжу в живот. Это заставило его остановиться. Более того, он сразу успокоился. Посмотрел на меня, потом на револьвер.

– Направлять оружие на полицейского?.. Очень умно!

– Вы же не при исполнении служебных обязанностей, – ответил я. – И пытались напасть на меня. Я имею право обороняться.

– Тот, кто вторгается в чужой дом, вообще не имеет никаких прав! Вы поднялись на борт без моего приглашения!

– Меня пригласила войти ваша подруга.

– Ну хорошо. А я теперь предлагаю вам убраться.

Оставаться дальше не имело смысла. Все равно он бы мне ничего не сказал.

Я направился к двери, не опуская револьвера. Он не двигался с места, лишь смотрел, как я ухожу. Я бегом пересек палубу, спрыгнул в лодку и постарался побыстрее отвязать ее. Следж вышел на палубу. Он стоял, обхватив рукой снасти. И снова полностью владел собой.

– В последний раз предупреждаю, – сказал он спокойно. – Если вы каким бы то ни было способом попытаетесь повредить моей репутации, то пожалеете, что вообще родились на свет. Это не просто слова!

– Я буду помнить об этом, лейтенант...

Глава 5

Телефон, зазвонивший на ночном столике, вырвал меня из глубокого сна. Мне очень не хотелось просыпаться... Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Вставать было еще рано. Но телефон продолжал трезвонить и действовал мне на нервы.