– Значит, Лоудер за ней ухаживал?

– Назвать это ухаживанием нельзя, но попытки к сближению делал. – Рут захихикала. – Даже представить смешно, пытаться сблизиться с Оливией! Она настолько без ума от Карла, что других мужчин совершенно не замечает. Самое смешное, что Карл постоянно так накачивается героином, что ни на что не способен.

– Вы хотите сказать, что Карл – наркоман?

– Еще бы! Это сплошной комок нервов, только героином и держится. Я думала, все это знают. Да он и сам не делает из этого секрета.

Вот уже третий наркоман в этом деле. Смит, Пауэрс, Даноу... Мои подозрения, что дело Смита связано с «Опиумным кольцом», начали перерастать в уверенность.

– Для меня это новость.

– Карл даже острил на эту тему. Но бедной Оливии не до шуток. Поэтому то она так не весела. Покойному Стю не удалось ничего добиться от нее... Не удастся и вам!

– Я и не собирался!

– Нет? Тогда попробуйте со мной!

Прежде, чем я успел запротестовать, она уселась ко мне на колени и крепко обняла меня за шею. В этот момент открылась дверь.

Рут Оверман подняла голову и ледяным взором посмотрела на мужа, не пытаясь снять рук с моей шеи. Я сидел с идиотским видом и старался смотреть в пространство. Второй раз уже Оверман застает меня в такой ситуации... Но теперь уже со своей женой. Вряд ли он поверит, что и это – недоразумение. Но на его лице не появилось ни тени гнева, ни даже удивления. Он только пробормотал:

– Извините... Я не знал... – Потом повторил: – Извините, – и исчез.

Женщина, сидящая на моих коленях, волновала меня, как 50 килограммов глины. Я снова обрел голос:

– Ну, теперь он пошел за охотничьим ружьем!

– Он? – презрительно произнесла Рут. – Кого он интересует? – И снова предприняла попытку атаковать мои губы.

Я вырвался, встал и осторожно поставил ее на ноги.

– Что ты испугался? Брось, дурачок! Сейчас я исправлю твое настроение, – сказала она, еще теснее прижимаясь ко мне.

– Нет, уж лучше я пропущу это блюдо. У меня для этого слишком слабый желудок.

Она залепила мне такую пощечину, что у меня загорелась щека.

– С Лоудером вы так же обращались, когда он дал вам отставку?

– Это не играет никакой роли!

– Кто его убил?

Ее лицо приняло отсутствующее выражение.

– Пожалуйста, когда будете выходить, не хлопайте очень дверью.

Я вышел из павильона и добрел до полосы прибоя. Несколько минут я стоял и с наслаждением вдыхал чистую прохладу морского воздуха. Оливии Даноу нигде не было видно. Я вернулся в патио. Большинство публики сидело на подушках в кружке, в центре которого Ингрид Вэнс и Карл Даноу в сопровождении музыкантов пели отрывки из будущего ревю. Они пели так слаженно, словно репетировали всю жизнь. Элли Оверман сидел между своим тестем и Джуджем Киприано, Оливии Даноу не было.

Я вошел в дом, отыскал телефон и позвонил в бар Джука. Сэнди подошла, и я назвал ей номер телефона, по которому я нахожусь. Повесив трубку, я стал ждать. Минут через десять Сэнди позвонила из телефона автомата.

– Мне надо скорее назад в бар, – сказала она. – Сегодня пропасть народу.

– Ничего нового про Кенни Шеда?

– Новости есть, но неприятные. Он уехал на несколько недель и временно передал свои дела другому.

– Но может быть Парк обратится к этому другому? Надо же ему где то пополнять запасы зелья!

– Необязательно. Один знакомый, приехавший из Атлантик Сити, рассказал, что с месяц назад у него был разговор с Парком. Пауэрс будто бы серьезно говорил, что так дальше продолжаться не может. Он собирался лечь в больницу и попытаться вылечиться.