Польсон медленно кивнул.

— Понимаю. Если Вилла потеряла очки в начале лета, она могла купить точно такие.

— Я решила пойти завтра по магазинам.

— Хорошая мысль. Вы узнаете, продаются ли здесь такие. Они несколько необычные. Ну, что еще скажете про сегодняшний день? Он был приятный?

Грейс вспомнила холодное озеро, лес, Александра с его навязчивым страхом перед лесом и лосями.

— Польсон, а вы помните молодого человека из Британского посольства, который погиб на охоте? Ну тот несчастный случай? Его звали Билл Джордан.

— Конечно. Несколько недель назад. Об этом писали в газетах. «Трагический случай с британским дипломатом…»

— Вы говорите таким тоном, будто не верите ни слову. Питер мне рассказал, что он нашел труп. Ужасно…

— Ну, конечно, я не собираюсь говорить, что бедняга не погиб. Я просто не верю в официальную версию, как и многие другие не верят.

— Так это самоубийство? — ошеломленно спросила Грейс с дрожью в голосе.

— Это больше похоже на правду, чем то, что человек, владеющий оружием, мог случайно застрелить себя.

— Понятно. Но дело надо было замять. В посольстве не должно быть скандалов. А говорили о том, что в личной жизни Билла Джордана было нечто, что заставило бы его пойти на это?

— Не знаю. Знаю только, что Вилла считала это трагедией, которой могло не быть. Она говорила, что Билл Джордан — хороший парень, его все любили, он не крал из казны. Тогда почему?

«Не могу выносить эти кладбища с высокими деревьями, низкими каменными надгробьями, — писала Вилла. — Они такие мрачные, и кажется, что деревья важнее усопших…»

Грейс поднялась.

— Выпейте, Польсон. И я тоже выпью. Виски? А что вы сегодня делали? Вы с Магнусом?

— О, многое! — Лицо Польсона мгновенно переменилось, стало мягким и сияющим. — У Магнуса, между прочим, прекрасный аппетит. После ланча мы пошли в Хага-павильон. Вам тоже стоило бы там побывать. Маленький и элегантный. Его построил Густав III на французский манер. Там есть зеркальная комната и библиотека. А длинная крутая лестница ведет на чердак. Там, говорят, Густав держал свою королеву. Оттуда ей открывался вид на озеро.

— Что вы сказали? — спросила Грейс, замерев с бутылкой виски в руке.

— Оттуда ей открывался прекрасный вид на озеро.

— Нет, про чердак. «Бедная королева на чердаке!» — так написано в дневнике Виллы.

— Да, написано, но уверяю вас, тот чердак совершенно пуст.

— Значит, есть другой чердак, где кто-то заперт. Польсон, я не схожу с ума?

Он подошел к ней и нежно потрепал по волосам, затем тихонько закрыв ладонью ее губы, Польсон прижал Грейс к себе.

— Конечно нет, дорогая. Но не давайте волю своей фантазии. Это опасно.

— Не могу, в этой комнате так тихо, когда я одна.

— Не оставайтесь в ней подолгу. Завтра утром, пока у меня занятия в университете, походите по магазинам, поищите очки, а днем вместе посмотрим старый город.

— И поищем дверь с драконом? — прошептала Грейс.

Он снисходительно улыбнулся ей, и Грейс подумала, что именно так, наверное, Польсон улыбается своему сыну.

— Нет, очков в форме бабочки у нас не было.

Грейс везде отвечали: нет, таких очков не было. Это куплено не в Швеции, фрекен, может, откуда-то привезены.

Тогда Грейс позвонила к фру Линдстром, намеренно нацепив очки. Мадам, увидев ее, испуганно выпучила глаза.

— О Боже мой, фрекен Эшертон! Я подумала, что это фрекен Бедфорд.