Они разговаривали о саде, о местах, где раньше работал Адам.

— Я не представлял, что такому молодому человеку, как вы, может нравиться случайная работа, — сказал Мэйсон. — Вам никогда не приходило в голову получить постоянную работу? Я мог бы подыскать вам что-нибудь подходящее у себя на заводе.

Либби именно на это и рассчитывала, но услышав, как это было предложено, не почувствовала удовлетворения. Адам не понравился дяде. Глаза у него, несмотря на улыбку, оставались холодными, почти ледяными, а Адам тем не менее сидел со странным отсутствующим видом, словно со стороны наблюдая за двумя незнакомыми ему мужчинами.

Она не заметила, когда случилось непоправимое, но почувствовала, что в воздухе запахло порохом. И вдруг Мэйсон, все в той же вежливой манере, спросил:

— Были ли у вас осложнения с полицией?

Либби, до этого спокойно сидевшая, не проронив ни слова, взорвалась от негодования:

— Дядя, как ты можешь такое говорить? — и затем услышала ответ Адама:

— Да.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Было слышно лишь тиканье настенных часов и как снаружи Эйб ругался на кошку. Либби ждала, что Адам все объяснит, но он не проронил больше ни слова, и тишина была такой, что резало в ушах. Она сделала попытку нарушить это гнетущее молчание:

— Что.

Резкий голос дяди прервал ее на полуслове:

— Извините, Роско, но в таком случае, полагаю, я не могу доверить вам свою собственность.

— Подожди, — раздался голос Либби, — это же может быть простое превышение скорости. Нельзя же делать такие поспешные выводы. Адам, ради Бога, коль скоро ты начал, объясни нам, что это все значит?

— Это было не в результате превышения скорости, — ответил он. — Это была кража со взломом.

— Это сделал ты?

— Нет.

Грэм Мэйсон резко произнес:

— В жизни не встречал ни одного мошенника, который сознался бы в содеянном.

— И часто вам приходилось с ними встречаться?

— Думаю, не так часто, как вам.

Неприязнь была явной, на грани ненависти. Грэм Мэйсон сжал зубы так, что у него на щеках заходили желваки. Он отрезал:

— Извините, Роско, но мне не хотелось бы, чтобы вы приходили сюда.

— Это ваша собственность, — сказал Адам, поднимаясь со стула.

— Это касается не только вашей работы. Я не хочу, чтобы вы продолжали встречаться с Либби.

— Разве не Либби решать, с кем ей встречаться? — спокойно спросил Адам.

Неужели их ничем нельзя было образумить? Дядя Грэй не мог быть таким нетерпимым, и почему Адам не объяснил ничего, ведя себя так, будто сказал все, что было нужно сказать?

— Считаю, вам лучше уйти, — решительно заключил Мэйсон.

Если бы Роско промедлил хотя бы минуту, он вытолкал бы его силой. Но тот не заставил себя ждать. Несколько секунд он внимательно смотрел на Либби, затем сказал:

— Желаю вам обоим всего хорошего, — и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Либби бросилась за ним, но дядя схватил ее за руку:

— Либби, прошу тебя, не надо!

Она попыталась высвободить руку:

— Что ты имеешь в виду под этим «не надо!»? Он не может уйти вот так!

— Может. И пусть лучше уходит подобру-поздорову.

— Ты не справедлив. Не дал ему никакого шанса!

— Ты слышала, что он сказал. Этот человек — мошенник.