Она отвернулась в сторону, не в силах даже смотреть на него, и начала спускаться на лыжах вниз, в том же направлении, что и банкир. Она сделала неловкий поворот, потом еще один и остановилась: глаза болели, голова раскалывалась от гнева и страха, охвативших ее.

Ричард со свистом стремительно помчался вниз, как обычно сутулясь, слегка небрежно, и исчез в тумане. Вновь услышала шорох лыж – еще одна парочка проскользнула мимо, мужчина был немного скован, а женщина двигалась с элегантной свободой. Туман поглотил и их тоже, а потом наступила тишина. И внезапно Сэм поняла, что осталась одна на этом склоне.

Она нервно оглядывалась вокруг. Бедро болело от падения, ей было холодно, ноги промокли. Хотелось оказаться дома, перед камином, и чтобы Ники играл на ковре. Да, дома уютно, уютно и безопасно. Где‑то там далеко, и может быть, этого уже больше не существует.

Сильно прищурившись, она нерешительно оттолкнулась палками, неуверенно выполнила поворот, потом еще один, пытаясь попасть в правильный ритм, подбодрить себя. Потом лыжи с неприятным скрежетом зацепились за снежную кромку и наехали одна на другую. Земля понеслась навстречу ей, закрутила ее и больно ударила по животу.

– Черт побери, – сказала она.

Она полежала лицом вниз, поджав под себя одну ногу с закрепленной лыжей и вытянув вторую ногу, с которой лыжа слетела. Потом с трудом надела свалившуюся лыжу и пристально посмотрела вниз, туман быстро подступал все ближе.

Где же они?

– Ричард? – крикнула она.

Молчание.

– Ричард! – закричала она громче, но туман поглотил ее голос, словно промокательная бумага.

Она осторожно заскользила вниз по склону, сделала еще два поворота и опять остановилась. Впереди, немного ниже по склону, замаячил неясный силуэт, и она поехала в его сторону. Приблизившись, узнала зеленый лыжный костюм Андреаса, банкир быстро удалялся от нее, а затем резко повернул вправо. Прямо под ней обозначилась какая‑то тень. Оказалось, что это обычный столбик‑указатель со стрелкой. Она съехала вниз. Угрюмый черный знак указывал направление, противоположное тому, в котором ехал Андреас. На дощечке что‑то написано, наверное, как обычно, название участка трассы. Она всмотрелась повнимательнее.

АРОЛЕЙД.

Сэм уставилась на дощечку, не веря своим глазам.

АРОЛЕЙД.

Снежный наст, казалось, колыхался под ней, будто она стояла в утлой лодочке.

АРОЛЕЙД.

О боже милостивый, нет!

АРОЛЕЙД.

Это название сверкало ярким блеском, резало ей глаза, надвигаясь все ближе, ближе, пока наконец не хлестнуло ее по лицу и не сшибло с ног.

Она лежала на снегу, уставившись снизу на страшные буквы, оцепенев от ужаса. Помимо ее воли, эти буквы перетасовывались в ее сознании в странные фразы:

УЙДИ С РЕЛЬСОВ.

ЖАЛКАЯ ПОДАЧКА.

А НЕ ТО Я ПРИМУ МЕРЫ.

Я – СУД БОЖИЙ.

ПОВТОРНЫЙ НАБОР НОМЕРА.

Сэм услышала звуки, похожие на сдавленное хихиканье, и резко обернулась. Но там никого не было.

Она снова встала на лыжи и внимательно посмотрела на зловещий знак.

АРОЛЕЙД.

Указывает налево. Единственный указательный столбик в этом тумане.

Она с опаской всматривалась в туман. Ей было страшно оставаться здесь в одиночестве и страшно двинуться с места в любую сторону.

– Ричард! – попыталась крикнуть она, но изо рта ее не вырвалось ни звука.

Холод кусал пальцы, обжигал лицо, пронизывал насквозь. А туман сгущался, тая в себе что‑то странное, призрачное.

«Все в порядке.

Это очередной прозрачный сон.

Через минуту я проснусь.

Господи, пожалуйста, я хочу проснуться».

Она уловила у себя за спиной какой‑то звук и обернулась на него. Она увидела неясный силуэт, по очертаниям похожий на человека, который исчез так мгновенно, что она не успела рассмотреть его.