Он любил ее. Но знал: как только она проснется, он скажет, что должен ее оставить.

* * *

Сквозь сон он ощутил прикосновение губ, потом услышал нежное воркование.

— Я соберусь мигом. Правда, будет удобнее поехать в чистой одежде. Если устроить стирку прямо с утра, к завтрашнему дню все высохнет. Не страшно, если мы задержимся на один день?

Мягкие губы потерлись о его нос. Матрас прогнулся, когда она, не дожидаясь ответа, поднялась с постели. Она была совершенно уверена, что точно знает, каким будет его ответ.

Дункан наблюдал, как она возится у очага, разжигая огонь. Ее лицо озаряла счастливая, донельзя довольная улыбка. Женщина. Его женщина. Она приняла в себя его семя. Возможно, зачала от него дитя.

Она вела себя так, как будто прошлая ночь все изменила.

Но она заблуждалась, и ее заблуждение нужно развеять. Немедленно. Прямо сейчас.

— Джейн, иди сюда. Нам надо поговорить.

Огонь, наконец, занялся. Но вместо того, чтобы вернуться в постель, она закуталась в покрывало, подошла к окну и распахнула скрипучие ставни.

— Снега нет. Погода ясная, в самый раз для путешествия.

Из окна потянуло холодом.

— Вот об этом я и хочу поговорить. Закрой чертовы ставни и подойди сюда. — Он пожалел о своем резком тоне. Впрочем, удивительно, что он вообще может говорить.

Она закрыла ставни на щеколду, преградив путь и ветру, и лучам тусклого солнца.

— Подожди. Сперва ты должен узнать одну вещь.

Холодок пополз по его спине. Не от сквозняка, а от того, что с ее лица сошло счастливое выражение.

— Какую вещь? — спросил он, нутром чуя недоброе. — Говори, только быстрее.

Глава 22

Глядя в его серые, словно близкая буря, глаза, Джейн гадала, о чем же ему так не терпится поговорить. Она напомнила себе не дотрагиваться до него. Иначе морок страсти овладеет ею, и она вновь не отважится рассказать правду из опасения все испортить.

Она покрепче запахнула края покрывала. Довольно тянуть. Пришло время исправить ошибки. Если им суждено быть вместе, между ними не должно быть никаких недомолвок.

— Ты не все знаешь о моей семье, — начала она дрожащим голосом.

— Я не знал, что ты женщина. Согласись, после этого сложно чем-то шокировать.

Его бесцеремонность несколько умерила ее смелость.

— Если я скажу тебе правду, ты не будешь сердиться?

Ты не разлюбишь меня? Но ведь он так и не признался, что любит ее.

— Не буду. Говори.

Она ждала от него слов любви, а он подгонял ее, бездумно и нетерпеливо.

— Обещаешь?

— Ну что за пристрастие к обещаниям, Маленькая Джейн? — Его нетерпение сменилось какой-то другой эмоцией. — Легкие обещания легко нарушаются.

«Обещай», — взмолилась она мысленно. Но он никогда ничего ей не обещал.

Нужно начать издалека. Подвести его к правде постепенно.

— Я говорила тебе, что осиротела.

— На самом деле это не так?

Она покачала головой.

— Я так и предполагал. Кто твои родители?

— Мой отец умер.

Он переменился в лице.

— Милая, мне очень жаль. — Он, переживший смерть брата, мог посочувствовать ей как никто другой.

Однако суть ее признания заключалась в другом, и она поспешила добавить:

— Он был королем.

Дункан издал резкий смешок.

— Сейчас не лучшее время для шуток. Ты не принцесса.

— Нет. Не принцесса. — Она сделала глубокий вдох. — Я дочь покойного короля Эдуарда и Элис де Вестон.