— Вовремя напомнил, потомок океанической слизи, — добавила Марша, вешая наши пояса на свой, — Да, если преступления совершают подданные других покровителей, то мы их не убиваем, а временно сажаем в темницу. А смысл убивать, если так они не уплатят штраф?

Меня пробил холодок от самых пяток и до затылка. Вот теперь проблема стала вселенских масштабов…

Я попытался повернуть голову к Груздю, чтобы продемонстрировать своё недовольство его длинным языком, но ничего не вышло. Эффект от «задержания» всё продолжался.

Так, Саня, не паникуем! Пока что всё наверняка идёт в рамках исхюрского закона, а значит, шанс проскочить ещё есть. Но потерять сотню пинга сегодня, наверное, моя карма.

— За оскорбление воина Великого Очага Исхюров, кстати, штраф ещё пять пингов, — с издёвкой добавила Марша, схватив нас теперь за ноги и снова потащив.

Куда нас тащили, не знаю, потому что Марша Хорус не особо заботилась о том, чтобы у нас был обзор, и больше половины пути я провёл, считая носом колдобины на полу.

А когда я только-только начинал приходить в себя, как…

Вы испытываете действие навыка «Задержание».

И что мне оставалось делать в таком беспомощном положении?

Я предпочёл подумать о чём-нибудь другом… Сколько там выплатили ноэмо за Тариф? Восемь тысяч с лихом⁈

Математика не была моим коньком, но уж на пять-то я мог разделить. Если делю на десять, то это восемьсот, и умножаю на два… Тысяча шестьсот игроков⁈

Да это… это… больше, чем до хрена! У одних только ноэмо 1600!!!

А у сюнэ 17 новичков. Семнадцать, Карл! Заплатит наш свинтус всего 135 пинга, а ноэмо платят 8000!

Я стиснул зубы. Так, Саня, не паникуй… А что ещё делать под оглушением, когда ничего не можешь делать?

Погоди-ка! Там же у Хойро ещё и плата за базу входит… Сколько? Вроде 45 пингов за базу. А ноэмо сколько платят? Та-а-ак, что-то мне подсказывает, что явно побольше.

Ладно, оставлю математику до лучших времён, слишком мало вводных данных. А то опять буду хандрить, до чего хреновая стартовая позиция у человечества. Если честно, она и не хреновая вовсе… Её просто нет.

* * *

В свои хандрические мысли я погрузился, словно в транс, и вылетел из них, когда меня швырнули на пол. Глаза успели только запомнить, что какое-то время наш путь из колизея был в темноте.

Сзади со звоном хлопнула железная дверь и стало тихо. Сначала Параллакс ласково заживлял полученные раны, спустя же минуту я почувствовал свои конечности и, хватаясь за гладкую холодную стену, попытался сесть.

— На хре-е-ен, — проблеял рядом в темноте знакомый голос, — Чувак, я б лучше Цикадку нашу ещё раз за титьку жмякнул, чем эту дылду синюю… Да и толку-то, она ж в броне вся.

Повернувшись на звук, я разглядел лицо Груздя.

— Ты мне скажи, — я кое-как разлепил губы, — Ты придурок, нет?

— Ой, а сам-то хорош! Кто тут супер-игрок, весь из себя? А позволил нас загнать в такую жопу.

Правда оказалась довольно отрезвляющей, и я, внезапно успокоившись, прислонился затылком к стене. Тут Груздь был десять раз прав… К счастью, он издеваться дальше не стал, лишь молча сопел в темноте.

— Где мы? — спросил я, помня о зрительных навыках лазутчика.

— Камера какая-то. Железом вся обшита, клёпанным. Может, космический корабль?

— Навряд ли. Скорее всего, где-то под тем колизеем.

— Ага, я слышу гул… Поют чего-то.

Я встал, ощупал стену. И вправду, железо. Пальцы огладили полукруглые клёпки.

Будь пояс с кошельком на мне, можно было бы просто разогнаться и убиться об стену. Самый лёгкий выход из сложившейся ситуации. Но пояса на мне не было…

— А где дверь? — спросил я.