— Скорее всего, — пожал я плечами, понимая, что не могу вспомнить его имени.

Зато, вспоминая размеры Охрюнны в пещере Хойро, я пришёл к выводу, что статуя нашего пятихвостого Пятачка всё-таки мелковата и, наверное, едва достанет до колена этому громиле. И опять мне стало не по себе от осознания, сколько баз сюнэ можно было бы разместить в этом колизее.

— Кажись, Ганатос… — шепнул мне Груздь.

— А?

— Ну, я слушаю, что народ вокруг бормочет, обсуждает. Статуя Ганатоса, говорю.

— А что ещё говорят?

Судя по всему, слух у лазутчика тоже был какой-то особенный, потому что я с трудом различал в гомоне толпы вокруг что-то отдельное. Для этого мне надо было подойти вплотную и бесцеремонно уставиться на говорящих.

— Да про пинг, про пакс… Про медали какие-то исхюрские, что надо бы успеть получить… И посмотреть им хочется, и получить медали хотят…

Я поскрёб лоб. Ну, неудивительно будет, если исхюры как-то ещё поощряют игроков. Медали, скорее всего, обменивают на что-нибудь стоящее, или владение ими открывает доступ к чему-нибудь.

— А что за медали дают?

— Да хрен знает. Шмот вроде какой-то крутой, но я не дослушал, там непонятно… О! — Груздь снова меня толкнул локтем. В реальности у меня в этом месте, наверное, уже синяк бы был, — Глянь, чувак тырит у игрока.

Я глянул в направлении его пальца, но увидел… кхм… толпу. Точнее, просто спины на балконе ниже уровнем.

До чего же обрубленный класс у торговца! Я уже даже начинал завидовать лазутчику… Хотя что-то мне подсказывало, разверни я здесь лавку и разложи товар, как моё зрение тоже обретёт особые свойства.

— Единичку пинга утащил, — хмыкнул Груздь, — Красавчик!

А вот пинг в руке одного из игроков я заметил. Он торопливо двигался в толпе, аккуратно обходя народ, глазеющий на представление. Кажется, на арене разыгрывалась какая-то древняя битва… Наверняка люди-игроки поставили сценку из исхюрской истории.

— Хм-м, — протянул Груздь, нервно заламывая пальцы, — Слушай, то есть, я тут тоже спокойно могу натырить пинга?

Я понял, что так гложет Понта, и поспешил его успокоить.

— Погоди! А если у того игрока другой класс? Ну, вор там, или ещё какой?

— Вор? Вот прям так и называется — вор?

— Ты в игры вообще, что ли, не играл?

— Не, ну почему же… — Груздь замялся, — Ну я так, больше в стрелялки там… старенькие. Ну просто странно, я ведь чувствую, что нельзя этого делать, а тот чувак спокойно делает. О, опять хочет свистнуть!

— Давай просто понаблюдаем, — поспешил сказать я.

— Ну давай, — послышался недовольный ответ.

Несколько секунд прошло в молчании. Он смотрел в конкретную точку, я же просто вниз, не различая, где кто.

— Ну, и что там?

— Стащил ещё единичку… — Груздь стал разминать пальцы, — Интересно, да? Не думал я, что тут как в жизни…

— Ты о чём?

— Ну мы ведь в программе типа, да?

— Ну? — протянул я.

— Жёсткие рамки, чёткий код, строгий закон и всё такое. И почему-то есть диапазон… как бы это сказать… беззакония. Не, ты как хочешь, Архарчик, а мне надо поработать на благо нашего Охрюннушки великого!

Я стиснул его плечо, сказав железным тоном.

— Нет, ты останешься стоять здесь. Что-то тут не так.

Груздь упрямо сморщился, а потом удивлённо показал вниз.

— А вот теперь у него не получилось…

Сейчас и я видел, как сразу с двух сторон через толпу двинулась пара стражей навстречу друг другу. Причём воришка, судя по всему, либо не замечал их, либо решил затихариться.