— Он не заслуживал того, чтобы его застрелили, — мрачно сказала Кэтлин. — Такого никто не заслуживает — даже вы.

— Я не собираюсь стоять тут и слушать оскорбления! — завопила Даффи. — Поскольку тебя сочли возможным отправить домой в этот несуразный час, ты можешь раз в жизни сделать что-нибудь полезное. Иди и убери комнату Робина. Там настоящий свинарник. Ты там несколько недель не убиралась.

— Нет, — равнодушно сказала Кэтлин. — Уберите ее сами, если вам это надо.

— Не смей говорить со мной таким тоном! — отрезала Даффи. Похоже, до нее не доходило, что на Кэтлин только что обрушилось огромное несчастье, и что даже Кэтлин можно довести до ручки. — Я взяла тебя в дом. Я была добра к тебе. Делай, что я тебе говорю.

Кэтлин встала. Сириус чувствовал, что она дрожит.

— Нет, — сказала она. — Вы никогда не были добры ко мне, ни на минуту. Почему я должна делать вашу грязную работу?

Даффи в холодном гневе уставилась на нее. Кэтлин так неподвижно стояла, только дрожала, и говорила таким мертвым, спокойным голосом, что Даффи все еще не понимала, что зашла слишком далеко. Она заявила:

— Ты почти вывела меня из терпения, Кэтлин!

Кэтлин тихо сказала:

— А вы почти вывели из терпения меня. — Очень медленно и целенаправленно, все еще дрожа, она пошла в кладовку и взяла швабру. Сириус взволнованно побежал за ней, пытаясь понять, что она собирается сделать.

— Отнеси швабру наверх и займись делом, — сказала Даффи. — Я собираюсь поесть. — Она направилась в кухню и по пути ударила Сириуса. — Убирайся вниз, грязная тварь!

Удар был не слишком сильным, но на лице Кэтлин под глазами проступили два розовых пятна, отчего ее глаза потемнели, как ночное небо. Она выглядела так, как будто опять ожила.

— Не смейте бить Лео! — крикнула она в спину Даффи. — Я вам покажу! — И, размахивая шваброй, бросилась в мастерскую.

— Что она делает? — встревоженно спросила Тибблс из своей корзинки.

Ответом был оглушительный треск горшков. Сириус примчался как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кэтлин направляет швабру на еще одну полку с керамикой и взмахивает ей слева направо. Горшки посыпались вниз — десять, двадцать, тридцать — дробясь, разбиваясь, раскалываясь.

Черепки засыпали пол. Поднялась пыль. Сириус вздрогнул, подпрыгнул и попытался ткнуться носом в Кэтлин, чтобы привести ее в чувство.

Швабра Кэтлин смахнула горшки с еще одной полки, потом с еще одной. Волосы девочки растрепались, лицо было ярко-красным.

— Ура! — закричала она, перекрикивая грохот. — Я всегда хотела это сделать! — Сириус все еще встревоженно танцевал вокруг Кэтлин, а она прыгала на куче черепков. Острые черепки летели во все стороны. Кэтлин взмахнула шваброй и ударила по куче горшков у дверей в магазин. Бум! Таррарам! Бам! Кэтлин прыгнула вперед. В мастерской не осталось ни одного целого горшка. Девочка описала шваброй круг над головой и помчалась в магазин.

Даффи ворвалась в мастерскую и поймала ее на пороге. Произошла короткая, яростная схватка. Потом Даффи принялась бить Кэтлин шваброй, зажав ее между ног. Кэтлин завизжала.

Сириус не задумывался. Как только Кэтлин завизжала, его зубы вонзились в левую икру Даффи почти сами по себе. Он неистово свел челюсти.

Даффи заорала. Вкус у нее был ужасный. Сириус с отвращением отпустил ее и отпрыгнул, но немного запоздал.