- Но ведь годы, - вздыхает Ирина Михайловна. - Он же буффонадный клоун, а врачи запретили ему не только сальто-мортале, но и более простые акробатические трюки.

- Стало быть, Гомункулус сказал правду - коверный клоун Балага действительно решил стать мимом. Наверное, в наше отсутствие он уже репетирует свою новую программу, вживается в новый образ. Да и что гадать - завтра, он сам посвятит тебя в свои планы.

А в это время дед с внуком шепчутся в соседней комнате:

- Не переборщили ли мы? - спрашивает Илья, - Мне кажется, мама рассердилась...

- Да, может быть, - соглашается Михаил Богданович. - Но зато она подготовлена теперь к моему решению и мне завтра легче будет с нею разговаривать. К тому же она сможет оценить и возможности моего будущего партнера - Гомункулуса.

В квартире Нестеровых Михаил Богданович встает раньше всех. Затем уже Ирина Михайловна. Андрей Петрович с Ильей позволяют себе поспать еще часок.

Спит ли еще Илья, Андрею Петровичу не известно. Сам он просыпается почти тотчас же, как только поднимается его жена. Он, правда, не произносит ни слова и даже не открывает глаз, догадываясь, что она хочет, видимо, поговорить с отцом наедине. А потом, когда Ирина уходит на кухню, он напряженно прислушивается, пытаясь уловить хоть одно слово из негромкого ее разговора с Михаилом Богдановичем. Но, так и не услышав ничего, снова засыпает.

В девять часов его будит Илья:

- Вставай, папа, наш дом уже пуст.

- Как пуст? А Михаил Богданович?

- Дед тоже ушел куда-то. Оставил записку, чтобы завтракали без него.

- Жаль, - вздыхает Андрей Петрович. - Хотелось узнать, чем кончился его разговор с твоей матерью.

Илья смеется:

- В наш век магнитных записей мы и так все узнаем...

- Как тебе не стыдно, Илья! - хмурясь, перебивает его отец.

- И ты мог подумать обо мне такое? - укоризненно качает головой Илья. - На вот, прочти.

"Зная, каким любопытством будешь ты томиться, специально для тебя зафиксировал все на магнитной пленке. Вернусь только к вечеру. Идем с Гомункулусом к главрежу. Проинформируй обо всем папу.

Твой дед - "Великий алхимик и начинающий мим".

- Ну что ж, включай тогда, - машет рукой Андрей Петрович.

Пока нагреваются лампы магнитофона, отец с сыном молча смотрят друг на друга, пытаясь угадать - с согласия ли Ирины Михайловны пошел Михаил Богданович в цирк или вопреки ее желанию?

Но вот Илья нажимает наконец кнопку воспроизведения записи, и Андрей Петрович слышит спокойный голос жены:

"Здравствуй, папа! Спасибо тебе за вчерашний спектакль".

"Ну и что ты скажешь о моем решении?"

"А ты серьезно?"

"Серьезнее, чем ты думаешь. Мне надоело быть домработницей".

"Только поэтому?"

"Это, конечно, не главное. Не могу я без цирка..."

"Но что ты теперь будешь там делать? Не те ведь годы..."

"Ты же слышала от Гомункулуса - мы с ним покажем пантомиму - "В лаборатории средневекового алхимика".

"А ты веришь в успех?"

"Не сомневаюсь".

"А я сомневаюсь... Сомневаюсь, что ты будешь иметь такой же успех, как прежде. Ведь ты был знаменит. Во всяком случае, тебя проводили на пенсию почти как народного артиста. А теперь..."

"Что теперь? Теперь я, может быть, буду еще знаменитее, ибо чувствую, что нашел то, чего не хватало раньше, - настоящую маску. Ведь я работал все эти дни... Целый год! Вы все уходили, а я тут работал. Сначала просто над техникой мима. Репетировал стильные упражнения по грамматике Этьена Декру, по которой учился Марсель Марсо. Осваивал ходьбу против ветра, передвижение под водой, перетягивание каната. Этьен Декру утверждает, что актер может своим телом выразить любые чувства.