- Но ведь эта энергия рассеяна, наверно, на огромном пространстве? - замечает Михаил Богданович.

- Да, на огромном, но не на бесконечном, - соглашается Илья. - Во всяком случае, в пределах Метагалактики. К тому же эта энергия или соответствующая ей масса, как полагают некоторые ученые, равняется всей обычной материи, из которой состоят звезды, планеты, астероиды и межзвездный газ нашей Метагалактики.

- Ого! - восклицает Михаил Богданович, пораженный таким неожиданным для него соотношением. - Тогда, значит, она всюду?

- Да, всюду. А раз так, ее ниоткуда не нужно добывать, а следует лишь научиться генерировать. Вот я и попытался сконструировать такой генератор. Получилось, правда, не совсем то, на что я рассчитывал, но все-таки явление гравитационное, или вернее, антигравитационное. Я ведь рассчитывал, что измерительные приборы в моей установке под воздействием гравитационных волн покажут увеличение веса, а они зарегистрировали уменьшение его. Следовательно, действуют на них силы не гравитации, а антигравитации.

- Значит, ты сделал великое открытие, Илюша! Из-за чего же тогда разлад с отцом?

- Ах, дедушка, не так-то все это просто! - вздыхает Илья. - Дело ведь в том, что пока все это лишь мои предположения...

- Но ты же не вслепую, не наугад? Ты же именно в этой области и экспериментировал?

- Да, это так. Однако расхождения между результатами моего эксперимента и существующей теорией гравитации столь велики, что даже у меня возникает сомнение - антигравитация ли это? Дело ведь в том, что многие крупные ученые вообще отрицают существование гравитационных волн. Но и те, кто их признает, усомнятся, конечно, в полученных мною результатах, пока я не повторю этого эксперимента в большем масштабе и не обосную его теоретически.

- Вот тут-то и должен помочь тебе отец! - возбужденно восклицает Михаил Богданович, энергично хлопая ладонью по столу. - Разве он отказывает тебе в этом?

- В том-то и дело... - уныло кивает головой Илья. - И если говорить по совести, в какой-то мере я его понимаю. Очень уж невероятен результат моего эксперимента. Похоже даже на шарлатанство...

- Да ты что?! - хватает Михаил Богданович внука за руку. - Неужели и Андрей Петрович так думает?

- Сам-то он, этого не думает, но то, что именно так о результатах моего эксперимента могут подумать другие, вполне допускает. А повторить сейчас мой опыт в необходимых масштабах он не может. Для этого пришлось бы приостановить другие исследования, запланированные Академией наук. К тому же я ему не посторонний, а родной сын. Поставь он мой эксперимент в ущерб другим, представляешь, что начнут говорить о нем в институте?

- Да плевать ему на эти разговоры ради такого дела! возмущается Михаил Богданович. - Вот уж не ожидал я этого от Андрея Петровича...

- Я бы тоже, может быть, на это плюнул, - соглашается Илья. - А он не может. Да и не очень, пожалуй, уверен, что мне действительно удалось открыть новое явление природы. А в его положении без такой уверенности нельзя идти на риск. И я очень тебя прошу, не рассказывай ты ему об этом нашем разговоре. Да и маму не расстраивай...

- Ах, Илюша, - вздыхает Михаил Богданович, - плохо ты свою маму знаешь. Она, наверно, давно уже догадалась, что между вами что-то произошло. Сам же говорил, что спрашивала тебя об этом.

Илья угрюмо молчит некоторое время, потом вдруг решает:

- Ну, тогда мне нужно помириться с отцом и успокоить ее. У мамы и своих неприятностей хватает.