— Мали! Мали! — вскричал юноша и минуту спустя очутился в объятиях старого укротителя змей.

— Я уже потерял надежду найти тебя, саиб,— сказал старик.

— Мали! Мали!— бормотал юноша, как бы выражая этим именем воскресшую у него надежду на жизнь и спасение.

— Да, саиб, Мали спасет тебя. Я обязан вам жизнью. К сожалению, я не мог отвратить от вас этого несчастия. Весь день провел я на другом

берегу Ганга, в виду Гандапура, и не мог переправиться через реку, чтобы предупредить вас о нападении Нана. Только к ночи удалось мне найти

скрытую в камышах лодку. Я потерял надежду найти в живых кого-нибудь из вас. Лодка ждет нас. Нам надо спешить. С рассветом повстанцы вернутся сюда.

— Бежать!., одному... без отца... без сестры?

— Не знаю, что сталось с ними, — ответил Мали. — Я осмотрел все трупы, но не нашел среди них ни отца, ни сестры твоей.

— Вспомнил! — воскликнул Андре.— Два воина Наны уносили сестру, и когда я бросился к ней на помощь, меня оглушили железной дубиной.

— Если ты видел сестру в живых, то можешь быть спокоен, — утешал юношу Мали. — Я знаю Нана-саиба. Твоя сестра — внучка магаратской

принцессы и потому священна для него. Он будет оказывать ей царские почести, а затем выдаст за какого-нибудь союзного раджу.

— Несчастная Берта!— воскликнул юноша.— Но где же отец мой?

— Если я не ошибаюсь, тело твоего отца брошено в огонь. Разыскивая вас среди пожарища, я  видел обгорелый труп, на котором виднелись

остатки европейской одежды.

Эта весть как громом поразила Андре, и он лишился чувств на руках Мали. Старик осторожно опустил его на землю и на минуту задумался.

Затем быстро подошел к одному трупу, снял с него тюрбан и широкий холщевой плащ, и вернувшись к Андре, переодел его в платье индуса.

Ради большей предосторожности, он поджег европейскую одежду юноши и разбросал кругом полуобгорелые лохмотья.

Андре все еще не приходил в себя, и Мали тщетно пытался привести его в чувство. Время было дорого, на востоке уже занималась заря.

Собрав последние силы, старик поднял   юношу наплечи и направился к реке.

Жилищем старого укротителя змей был жалкий шалаш. Это ветхое строение состояло из четырех столбов, которые подпирали соломенную крышу,

густо поросшую вьющимися растениями,  стенами ему служили бамбуковые циновки, прикрепленные к столбам. В одной из стен находилось отверстие

для входа, завешанное лохмотьями.

Внутренность лачуги имела такой же невзрачный вид. Пол был сделан из утоптанной глины и наполовину прикрыт циновкой. В одном углу была

нагромождена куча корзин, палок, пестрых лохмотьев и другого хлама, составлявшего имущество владельца. В другом углу находилась низкая

веревочная кровать.

На этой убогой постели уже неделю метался в бреду Андре.

Преданный Мали ухаживал за ним с материнской нежностью и вскоре с радостью заметил,

что сильный организм юноши одерживает верх над болезнью,  страдания больного уменьшались,

и он успокоился, хотя все еще не приходил в себя.

Мали воспользовался   улучшением и отправился в соседнее селение за провизией.

Через несколько часов после ухода старика Андре проснулся. Он был также сильно поражен видом окружавшей его обстановки, как и в ту

минуту, когда очнулся от обморока на дворе сожженной фактории.

В маленькой лачуге было почти темно: из предосторожности Мали плотно закрыл вход, и слабые лучи света лишь скудно проникали в лачугу

через скважины циновок, заменявших стены. Но этого света было достаточно, чтобы заметить множество фантастических существ, покойно копошившихся на полу и по стенам.