— Он услышал нашу молитву и сделал так, как мы Его просили!

— Я этому верю, Палко, продолжай только молиться за меня. Ты ведь знаешь, что мы оба являемся слугами одного Господа, так поможем друг другу.

— Вам уже немного лучше, не правда ли?

— Да, как ты пришел, мне сразу стало легче. Знаешь ли, Палко, у меня так же, как и у тебя, нет никого из близких. И когда я, совсем одинокий, лежал, у меня на сердце было очень тоскливо.

— Разве у вас тоже нет ни отца, ни матери?

— Они уже давно умерли.

— И у вас нет ни одного дедушки, ни брата, ни сестер?

— У меня было много братьев и сестер, но они почти все умерли от чахотки.

— А эта дама, которая была здесь, это ведь ваша сестра?

— Да, она одна у меня осталась. Но она живет далеко отсюда и имеет свою семью. И если я болею, она не может приходить и смотреть за мной.

— А эта старушка, которая живет у вас?

— Это старшая сестра моего покойного отца. До твоего прихода я чувствовал себя таким покинутым, как Господь Иисус в Гефсиманском саду. Теперь Он прислал ко мне тебя; слава Ему за это! Но ты, кажется, что-то принес с собой?

— Да, чуть не забыл! — воскликнул Палко. — Лесничиха посылает вам несколько вкусных вещей, чтобы вы скорее поправились. Вот здесь пара голубей, немного яиц, сыр, который вам так нравится, немного черного хлеба и масло.

— Правда, Палко, это вкусные вещи. Я не ел с утра, так как не было времени. Я должен был сказать две проповеди, совершить одни похороны и другие дела. Но теперь я хочу есть. Отрежь себе и мне по куску хлеба и положи на стол масло и сыр.

Они сели за стол. Священник ел мало, но больше угощал мальчика. Дунай тоже получил свою долю.

Потом священник попросил мальчика отнести корзину на кухню и попросить старушку освободить ее.

Палко исполнил поручение лесничихи и рассказал священнику все, что она говорила ему. Палко и представить себе не мог, как этим обрадует священника. Он встал, медленно подошел к столу, на котором лежало несколько книг, и взял одну из них.

— Слава Богу! Я выписал их много, но не предполагал, что так скоро они мне уже понадобятся.

Священник сел за стол и на первой странице книги написал те же слова, какие нашел в книге Палко, и прибавил еще несколько. Потом он сложил над книгой руки и помолился. Через некоторое время вошла старая женщина. Она несла корзину, но не пустую.

— Я положила туда кое-что для Палко и его дедушки, — сказала она священнику. — Но ты выглядишь очень усталым. Не лучше ли тебе лечь? — сказала она озабоченно и приготовила постель.

— Немного погодя, тетя. Прежде я хочу немного проводить Палко. Он должен идти, так как до дому далеко.

Никогда разлука не казалась мальчику такой тяжелой; он готов был заплакать.

— С вашего позволения я бы охотно остался здесь, — сказал по дороге Палко, — ведь вы так одиноки!

— Это не годится! Твой дедушка не знает, где ты, и будет беспокоиться, да и лесничиха тоже. Иди домой, но не беги, чтобы не вспотеть и не простудиться. Я уже успокоился. И как ты знаешь, я тоже принял в свой дом Господа Иисуса. Я только потому так опечалился, что не подумал о Нем прежде, но теперь я не забуду Его. Знаешь что, попроси дедушку, чтобы он был так добр и завтра пришел бы ко мне; мне нужно с ним поговорить по одному важному делу, — сказал священник на прощание.

Было уже темно, когда Палко вернулся. Дедушка с Лессингом уже искали его. Он им рассказал, где был, и потому все сошло гладко. Он чувствовал себя усталым и пошел спать.

— Чего священнику от меня понадобилось? — размышлял Юрига.