— Честно?

— Конечно, — солгала она. — Не желаешь ли проверить?

Лицо Париса оставалось серьезным, зато глаза улыбались.

— Как всякий учитель, я хочу знать, хорошо ли усвоен урок. Давай только сначала избавимся от этих тарелок.

Парис вернулся помрачневший, будто по дороге в гостиную его посетила какая-то неприятная мысль.

— Что с тобой? — тревожилась Шери. — Что-то не так?

— Не знаю. — Он присел на край кровати, сверля Шери взволнованным взглядом. — Не знаю, но надеюсь, что все в порядке. Ответь мне только: ты принимаешь таблетки?

— Таблетки? — Она не сразу поняла, что ее возлюбленный имеет в виду. Когда же поняла, то зарделась до корней волос. — О, таблетки… Нет, не принимаю. Я же еще никогда не…

— Вот этого я и боялся, — оборвал ее Парис, в отчаянии замотав головой. — О Господи, каким же я был безмозглым дураком!

Шери испуганно уставилась на него. Горло перехватила судорога.

— Ты не виноват, — с трудом произнесла она. — Это я не подумала.

— Нет, это я должен был позаботиться о тебе!

Несколько мгновений Шери собиралась с силами, чтобы сказать то, что хотела.

— А это так важно? Ну, если я вдруг забеременею?

— Конечно, важно, — раздраженно бросил он, словно объясняя школьнице элементарные вещи. — У тебя может родиться ребенок.

А ведь Шери так надеялась на утешение! Вместо этого ее снова обидел. Дали понять — пусть не в открытую, — что прекрасный секс еще не причина для продолжения отношений. Ребенок же, если он родится, явится на свет нежеланным, никому не нужным…

Сейчас Шери молила только об одном: чтобы не расплакаться навзрыд. В конце концов, бывают ситуации и похуже, утешила она себя. Разве легко было матери самого Париса? Потом, по прошествии времени, она решит, как жить дальше. А пока…

Шери откинулась на подушки и улыбнулась.

— Снявши голову, по волосам не плачут — ведь так? Почему бы нам в таком случае не получить от этой ночи все хорошее, что она может дать?

Парис простонал.

— Ма cherie, будь благоразумна…

— Кажется, быть благоразумной слишком поздно, — покачала головой Шери и призывно протянула руки. — Ну же, милый. Видишь, мое терпение иссякает…

Парис шумно выдохнул, не в силах оторвать взгляда от ее обнаженной груди, и, закрыв глаза, упал в ее объятия…

Много позже Шери лежала рядом со спящим возлюбленным и смотрела в окно. Комнату уже заливал серый утренний свет. Дыхание Париса было ровным и глубоким, огненные волосы пламенели на подушке. Он в самом деле заслужил отдых, подумала Шери с нежностью. Краска залила ее щеки при воспоминании о том, что они проделывали всего пару часов назад. Тела их сливались воедино в такой удивительной гармонии, будто были созданы друг для друга.

А теперь все кончилось. И это нужно принять как данность.

Стараясь не разбудить спящего, Шери выскользнула из постели, оделась и ушла. Перед уходом она еще раз взглянула на Париса. Он не проснулся, только положил руку на ее половину постели, словно ища Шери.

Портье с учтивой улыбкой объяснил ей, как добраться до ближайшей железнодорожной станции, посмотрел по расписанию, когда ближайший поезд до Эдинбурга. Заказал такси.

— Мой супруг собирался ненадолго задержаться в ваших краях, — объяснила Шери. — А мне, к сожалению, пора уезжать.

— Какая жалость! — покачал головой гостеприимный толстяк. — Денек обещает быть ясным, вот увидите, что к полудню облака развеются.