— Вы нам скажите. Когда мы подъехали, то нашли переднюю дверь открытой. Кругом горит свет, но никого не видно.

Генри ушел с Чини и офицером Андерсоном, даже не накинув куртку поверх своей рубашки с коротким рукавом. Я задержалась, чтобы забрать свою куртку со спинки кухонного стула.

Прихватила и куртку Генри и припустила за ними. Вечер был прохладный, и ветер усиливался. Там, где стояла машина Соланы, у тротуара осталось пустое место.

Я потрусила по дорожке, успокоенная сознанием того, что Чини держит ситуацию под контролем. Он сказал правду насчет дома Гаса. Все комнаты были залиты светом. Пересекая передний двор, я увидела, как Андерсон обходит вокруг дома с фонариком, пучок света двигался зигзагами по стенам, дорожке и кустам.

У Чини был с собой ордер на арест Соланы Рохас, и это, как я понимала, давало ему право обыскивать дом в поисках ее. Еще он обнаружил два старых ордера на арест Томассо Тасинато, один за побои при отягчающих обстоятельствах, второй — за побои с нанесением тяжких повреждений. Он рассказал, что Крошку дважды ловили на кражах в минимарте в Колгейте. Владелец узнал его, но позже решил не подавать заявления, сказав, что не хочет поднимать шум из-за упаковки вяленого мяса и двух пакетиков конфет.

Чини попросил нас подождать снаружи и вошел в дом. Генри надел куртку и засунул руки в карманы. Никто из нас не сказал ни слова, но он должен был, как и я, беспокоиться, что случилось что-то ужасное.

Когда Чини убедился, что в доме никого нет, он попросил нас обойти дом вместе с ним и посмотреть, не заметим ли мы что-нибудь необычное.

Помещения были очищены от личных вещей. Во время моего неразрешенного вторжения я не заметила, каким пустым и унылым был дом. Гостиная была нетронута, все на месте: лампы, стол, скамеечка для ног, искусственные розы на кофейном столике. В кухне тоже все на своем месте. Если и была грязная посуда в раковине, ее помыли, вытерли и убрали. Льняное кухонное полотенце, влажное на вид, было сложено и аккуратно повешено. Бутылка с чистящим средством исчезла, но запах до сих пор был сильным. Я подумала, что Солана зашла со своей манией чистоты слишком далеко.

Комната Гаса была такой, как мы ее оставили. Одеяло отброшено, простыни смяты и выглядели не особенно чистыми. Ящики комода стояли полуоткрытыми, после того, как Пегги искала там свитер. Вода в увлажнителе кончилась, и он больше не шипел.

Я прошла дальше по коридору, к первой из спален. По сравнению с тем, что я видела в прошлый раз, комната Соланы была пустой. Кровать из резного красного дерева осталась, но другая старинная мебель исчезла: ни орехового кресла-качалки с инкрустациями, ни шкафа, ни комода с бронзовыми завитушками. Она не могла погрузить мебель в машину за то время, которое у нее оставалось после возвращения домой. Во-первых, вещи были слишком громоздкими, во-вторых, она слишком торопилась.

Это значит, что она избавилась от мебели раньше, но кто знает, что она с ней сделала?

В стенном шкафу вешалки были сдвинуты, и почти вся ее одежда исчезла. Некоторые вещи были брошены на пол, и Солана оставила их лежать, что показывало, как она спешила.

Я прошла к комнате Крошки. Генри и Чини стояли в дверях. Я все еще ожидала найти тело — его или ее — застрелянное, зарезанное или повешенное. Волнуясь, я встала за плечом Чини, рассчитывая, что он защитит меня от чего-нибудь отвратительного.

Воздух в комнате Крошки был заполнен запахом «мужика»: тестостерон, волосы, пот, железы и грязная одежда. Поверх всего ощущался тот же запах отбеливателя, что и везде.

Использовала ли она чистящее средство, чтобы уничтожить отпечатки?

Два тяжелых одеяла, служившие шторами, до сих пор были на месте, а свет над головой был темно-желтым и недостаточным. Телевизор исчез, но туалетные принадлежности Крошки были разбросаны в ванной, которую он делил с матерью.