Офицер Андерсон появился за нами в коридоре.

— Кто-нибудь знает, какая у нее машина?

— «Шевроле»-кабриолет 1972 года, со словом «смерть», нацарапанном на водительской дверце, — сказал Чини. — Пирс записал номера в своем рапорте.

— Думаю, что мы ее нашли. Пойдемте посмотрим.

Он вышел через заднюю дверь, включив по дороге свет над крыльцом. Мы последовали за ним через двор к гаражу в дальней части участка. Старая деревянная дверь была закрыта на замок, но он посветил фонариком в пыльное окошко. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы посмотреть, но машина внутри была Соланы. Верх кабриолета был опущен и сиденья пусты. Было ясно, что для дальнейшего осмотра Чини понадобится ордер на обыск.

— У мистера Вронского была машина? — спросил он.

— Была, «бьюик-Электра» 1976 года, металлически-голубого цвета, с голубым интерьером, — ответил Генри. — Его радость и гордость. Он не водил ее годами, и я уверен, что наклейки на номерах просрочены. Я не знаю номеров, но такую машину трудно не заметить.

— В отделе дорожного транспорта должна быть информация. Я оповещу шерифа и дорожный патруль. Есть идеи, в каком направлении она уехала?

— Абсолютно никаких, — ответил Генри.

Перед уходом Андерсон протянул вокруг дома и гаража ленту, огораживающую место преступления, с тем, чтобы вернуться с ордером и специалистом по отпечаткам пальцев.

Чини не ожидал найти деньги и другие ценности, которые Солана наворовала за годы, но всегда есть шанс. По крайней мере, скрытые отпечатки пальцев смогут связать дела вместе.

— Эй, Чини? — окликнула я, когда он шел к машине.

Он оглянулся.

— Когда техники будут искать отпечатки? Скажи им обратить внимание на бутылку водки в шкафчике над раковиной. Возможно, она забыла протереть ее перед уходом.

Чини улыбнулся.

— Хорошо.

Мы с Генри пошли назад, к его дому.

— Я сейчас поеду в больницу, а потом зайду к Рози. Хочешь присоединиться?

— Я бы хотел, но Шарлотта обещала прийти к восьми. Я веду ее ужинать.

— Правда? Ну, это интересно.

— Не знаю, насколько это интересно. Я плохо с ней обошелся из-за дела с Гасом. Я был задницей, и пришло время все исправить.

Я оставила его наряжаться, и прошла полквартала к своей машине. Путь до больницы занял меньше пятнадцати минут, что дало мне время обдумать исчезновение Соланы и появление Чини. Я знала, что возобновлять наши отношения будет глупым. С другой стороны, (всегда есть другая сторона, не так ли?) я почувствовала запах его одеколона и едва не застонала вслух.

Я припарковалась на боковой улице и пошла к ярко освещенному входу больницы.

Мой визит оказался коротким. Когда я нашла его отделение и представилась, мне сказали, что он до сих пор спит. Я немного поговорила с дежурной медсестрой, чтобы убедиться, что ей ясно, кого пускать к Гасу, а кого — нет. Пегги проделала всю необходимую работу, и меня заверили, что его безопасность — главная забота для всех. Я все-таки заглянула в палату и с полминуты смотрела, как он спит. Его цвет лица уже улучшился.

Был один светлый момент, который сделал мою поездку не напрасной. Я вызвала лифт и ждала. Слушала скрип кабелей и звук, оповещающий, что лифт прибывает с нижнего этажа.

Когда двери открылись, я оказалась лицом к лицу с Нэнси Салливан. В руке у нее был портфель хорошей девочки-скаута, на ногах — практичные туфли.

Как доказательство того, что в мире существует справедливость, ее назначили заниматься делом Гаса.