7

Дом престарелых Роллинг Хиллс был одноэтажным зданием, беспорядочно построенным на плоском участке. Была сделана попытка оживить экстерьер добавлением декоративного вазона и двух металлических скамеек, из тех, что оставляют следы на ваших штанах.

Парковка была совершенно черной и пахла так, будто асфальт только что положили.

В узеньком дворике плющ сформировал плотный зеленый ковер, который поднимался по стенам, через окна и на крышу здания. Через год все будет покрыто зелеными джунглями, низкий бесформенный курган, как потерянная пирамида майя.

Внутри фойе было выкрашено в яркие цвета. Может быть, считалось, что стариков, как младенцев, это стимулирует.

В дальнем углу кто-то вытащил из ящика фальшивую елку и зашел так далеко, что воткнул алюминиевые «ветки» в нужные дырки. Все сооружение выглядело так же реалистично, как свежепересаженные волосы. Пока что не было видно никаких украшений или огней.

При слабом свете позднего дня, проникающего в окна, общий эффект был безрадостным.

Соединенные металлические стулья с ярко-желтыми пластиковыми сиденьями стояли вдоль стен. Было включено электричество, но лампочки были такими же жалкими, как в дешевых мотелях.

Регистраторша была скрыта за окошком, вроде тех, которые приветствуют вас в докторском офисе. На полке стояли брошюры, которые представляли Роллинг Хиллс как пансионат в «золотые годы». На фотографиях красивые энергичные старики сидели в патио в саду, увлеченные оживленным разговором во время игры в карты. Другая фотография изображала кафетерий, где две чистенькие пары вкушали роскошную трапезу.

На самом деле, это место пробудило во мне надежду на раннюю и внезапную смерть.

По дороге я заехала в магазин, где некоторое время простояла, уставившись на полку с журналами. Какое чтение может развлечь ворчливого старика? Я купила журнал моделей поездов, Плейбой и кроссворды. Еще шоколадку огромных размеров, на случай, если Гас — сладкоежка и жаждет чего-нибудь подобного.

Я не так долго пробыла в фойе, но, поскольку окошко регистратуры было закрыто, я в него легонько постучала. Оно немного сдвинулось в сторону, и оттуда выглянула женщина лет пятидесяти.

— Ой, извините. Я не знала, что здесь кто-то есть. Чем я могу вам помочь?

— Я бы хотела увидеть пациента, Гаса Вронского. Он поступил сегодня утром.

Женщина сверилась со своим журналом, а потом позвонила, прикрывая ладонью трубку. Закончив разговор, она сказала:

— Присядьте. К вам скоро выйдут.

Я села на стул, откуда мне был виден коридор с административными офисами с каждой стороны. В конце, где второй коридор пересекался с первым, пост медсестер разделял человеческий поток, как камень в потоке воды.

Я предполагала, что палаты для больных находятся за двумя дальними холлами. Жилые помещения для активных, здоровых обитателей должны быть где-то в другом месте.

Я знала, что столовая была близко, потому что сильно чувствовался запах еды. Я закрыла глаза и рассортировала блюда по компонентам: мясо (возможно, свинина), морковка, брюква и что-то еще, может быть, вчерашняя рыба. Представила себе ряд горячих ламп, светящих сверху на судки с едой: один наполнен до краев кусками курицы в молочном соусе, другой — сладким картофелем, третий — картофельным пюре, застывшим и слегка засохшим по краям. Для сравнения, разве плохо съесть гамбургер с сыром? Если предстоит столкнуться с такой гадостью на склоне лет, зачем отказывать себе сейчас?

Наконец появилась женщина средних лет в розовом хлопчато-бумажном халате и увела меня из холла.

Провожая меня по коридору, она не сказала ни слова, но делала это в очень приятной манере.

Гас, в своей двухместной палате, сидел на кровати у окна.