Когда он подошел поближе, я опустила окно и сказала:
— Здравствуйте. Как поживаете?
— Это вы стучали в мою дверь?
— Угу. Я надеялась от вас позвонить.
— В чем проблема?
— Мотор не заводится.
— Хотите, чтобы я попробовал?
— Конечно.
Я увидела, что его взгляд скользнул по бумагам на пассажирском сиденье, но он, наверное, не заметил связи с Верховным судом и всеми разговорами насчет «потерпевший против обвиняемого», потому что не вскрикнул и не отшатнулся в ужасе. Я сложила документы и засунула в сумку, выходя из машины. Боб занял мое место за рулем, но, вместо того, чтобы повернуть ключ, положил руки на руль и с восторгом потряс головой.
— У меня была одна из этих малюток. Боже, Босс 429, король всех машин, и я его продал.
Продал, черт возьми. До сих пор себя проклинаю. Я даже не помню, для чего мне нужны были деньги, наверное, для какой-то глупости. Где вы его нашли?
— На продаже подержанных машин, на нижней Чэпел. Купила просто по наитию. У продавца она была всего полдня. Он сказал, что их выпустили не так много.
— Всего четыреста девяносто девять в 1970 году. Форд сделал двигатель 429 в 1968, после того, как Петти начал выигрывать НАСКАР на своем 426 Хеми Бельведере. Помните Банки Кнудсена?
— Не совсем.
— Да, примерно в это время он ушел из «Дженерал Моторс» и стал новым боссом на «Форде». Это он уговорил их использовать моторы 429 на «мустангах» и «кугарах». Эта зараза такая большая, что подвеску пришлось перенести и батарею засунуть в багажник.
Вышло, что они потеряли деньги, но Босс 302 и 429 до сих пор самые крутые машины.
Сколько вы за нее заплатили?
— Пять тысяч.
Я думала, что Боб разобьет себе голову о руль, но вместо этого он в отчаянии помотал ей.
— Зря я спросил.
Вместе с этим он повернул ключ зажигания, и мотор сразу завелся.
— Вы, наверное, перекачали двигатель.
— Какая я глупая. Спасибо за помощь.
— Не за что. Если когда-нибудь захотите продать машину, вы знаете, где меня найти.
Он вышел и отошел в сторону, чтобы дать мне сесть в машину. Я вытащила документы из сумки.
— Вы случайно не Боб Вест?
— Да, это я. Мы знакомы?
Я протянула ему повестку, которую он взял машинально, и похлопала его по руке.
— Нет, не знакомы. Извините, что вынуждена это сказать, но вам вручена повестка в суд.
Я скользнула в машину.
— Что?
Он взглянул на бумаги, и когда понял, что это такое, буркнул:
— Вот блин.
— И кстати, вам нужно лучше ухаживать за вашей кошкой.
Вернувшись в офис, я еще раз позвонила племяннице Гаса. При разнице во времени три часа я надеялась, что она уже вернулась с работы. Телефон звонил так долго, что я даже подпрыгнула от неожиданности, когда трубку наконец сняли. Я повторила свой предыдущий доклад в сокращенной форме. Она молчала, как будто бы совершенно не имела понятия, о чем я говорю. Я начала сначала, более подробно, объяснила, кто я такая, что случилось с Гасом, о его переводе в дом престарелых и о необходимости кому-то, желательно ей, прийти ему на помощь.
Она сказала:
— Вы шутите.
— Это не совсем тот ответ, который я надеялась услышать.
— Я в пяти тысячах километров от вас. Вы думаете, что положение настолько серьезно?
— Ну, он не истекает кровью, но ему действительно нужна ваша помощь. Кто-то должен взять ситуацию под контроль. Он не может о себе заботиться. |