Раймонд путешествовал туда четыре раза в свободные воскресенья и уже отчаялся когда либо вновь увидеть девушку, как вдруг, затаив дыхание и пытаясь унять бешеный стук сердца, оцепенел при виде скачущей навстречу всадницы.

Полин, в бриджах для верховой езды, ехала на изящной гнедой красавице, с удобством расположилась верхом на ней и, судя по всему, превосходно чувствовала себя в седле. На сей раз длинные волосы девушки были перехвачены сзади лентой. Раймонд и не догадывался, что она сохранила розу и носит с собой в кармане шотландского твидового жакета для верховой езды. О чем то подобном Полин грезила еще воспитанницей католического монастыря.

У Раймонда, пожалуй, так и не хватило бы смелости что нибудь сказать, но девушка сама окликнула его:

– О, здравствуйте! Что вы делаете в этой глуши?

– Я… я подумал, это подходящее место, чтобы спокойно разучивать роль. А… а вы, видно, живете где то поблизости?

– Да, вот здесь. – Полин небрежно махнула рукой в сторону стены. – Тоска невероятная!

Эта легко брошенная фраза потрясла Раймонда.

– Но вы ездите в город?

– Конечно, каждый день. Не то чтобы там жизнь била ключом, но хоть что то есть, помимо деревьев.

Раймонд набрался смелости:

– Тогда почему бы нам как нибудь утром не выпить кофе, скажем в «Золотом фазане»?

– Да, мне там нравится, люблю рассматривать все эти картины.

«Золотой фазан» был не только кафе, но и небольшой картинной галереей, что приманивало представителей местной интеллигенции побогаче.

– Завтра, если угодно. Я ничем особенно не занята.

Полин достигла самого подходящего возраста для Сирано и Роксаны, для шепотков и вздохов под балконом. Неуклюжесть и снобизм Раймонда нисколько ее не беспокоили. Девушка с удовольствием велела бы ему найти садовую лестницу и взобраться к ней в окно ночью, но такая мысль не приходила ей в голову. Она не была Матильдой. В противном случае Полин сочла бы Раймонда величайшим трусом – он не походил на Жюльена. Зато у девушки были чудесные волосы и звучное имя – Полин Режи де Божанси. Какой то младший отпрыск этого благородного семейства состоял при дворе одного из братьев Наполеона – Луи или Жерома. Полин стало фамильным именем, позаимствованным у прекрасной принцессы Бонапарт (ходили слухи, что у кого то из де Божанси был с ней роман).

Раймонд навсегда запомнил одно страшное унижение. Они сидели в «Золотом фазане» и ели торт с кремом. Потом Полин захотелось мороженого, и при этом она выбрала одно из самых затейливых, с фруктами и взбитыми сливками. Раймонд, зная, что у него всего несколько монет в кармане, не без трепета попросил счет. И, господи… какая высокомерная, презрительная мина была у официанта.

– Вот растяпа, я, по моему, забыл дома бумажник. У тебя нет какой нибудь мелочи, Полин?

– Боюсь, что ни су, – совершенно беззаботно бросила она.

– О бог мой… Я сбегаю на улицу и наверняка найду какого нибудь приятеля на Тротуаре. Вот незадача… Послушайте, официант… так неловко получилось. Я сейчас вернусь. Молодая дама останется здесь как поручитель… Я вернусь через пару минут.

Как отвратительно все это прозвучало! Полин просто сидела, усмехаясь. Но чего стоили эти вскинутые брови официанта! На улице Раймонд охнул: господи, где же раздобыть пару монет? Он представил себе брезгливо поджатые губы брата матери, хозяина табачной лавки, и ему стало дурно. Как угорелый Раймонд помчался в «Отель дез Энд», расположенный в пятидесяти метрах от кафе, пытаясь не разрыдаться. Если Джим откажет или его не будет на месте…

– Джим, старина, будь другом, одолжи мне пять шиллингов! У меня свидание с той блондинкой – ну, ты знаешь, – такая плутовочка… А я малость поиздержался.