Франтишек кричал, и женщины, лежавшие на кушетках под одеялами, с любопытством поднимали головы.

И Ружена была донельзя взвинчена: Франтишек кричал, а она не знала, как приглушить вспыхнувшую ссору.

— Вовсе это не твой ребенок,— сказала она.— Ты все выдумал. Это вовсе не твой ребенок!

— Что, что?! — закричал Франтишек и сделал еще два шага внутрь помещения, чтобы обойти столик и подступиться к Ружене.— Как это не мой ребенок? Кому, как не мне, знать это? А я знаю!

Из соседнего зала, где был бассейн, вошла голая и мокрая женщина, которую Ружена должна была уложить и укутать. Она испуганно смотрела на Франтишека — он стоял в нескольких метрах от нее и не сводил с нее невидящего взгляда.

На минуту Ружена оказалась свободной; она подошла к женщине, набросила на нее простыню и повела к кушетке.

— Что здесь делает этот парень? — спросила женщина, оглядываясь на Франтишека.

— Сумасшедший! Этот парень сошел с ума, и я не знаю, как его отсюда выпроводить. Просто ума не приложу, что делать с этим психом! — говорила Ружена, укутывая женщину в теплое одеяло.

— Послушайте, сударь! — крикнула ему другая пациентка с кушетки.— Вам здесь нечего делать! Проваливайте отсюда!

— Мне здесь есть что делать! — упрямо сказал Франтишек, не двигаясь с места.

Когда Ружена снова подошла к нему, его лицо было уже не красным, а бледным; он уже не кричал, а говорил тихо и решительно:

— Я вот что тебе скажу. Если ты дашь выковырять ребенка, меня здесь тоже не будет. Если убьешь ребенка, на твоей совести будут две жизни.

Ружена глубоко вздохнула и посмотрела на стол. Там лежала сумка с тюбиком голубых таблеток. Она стряхнула одну на ладонь и проглотила.

А голос Франтишека уже не кричал, а умолял:

— Прошу тебя, Ружена. Прошу тебя. Я не могу жить без тебя. Я покончу с собой.

В это мгновение Ружена почувствовала дикую резь внутри, и Франтишек увидел ее лицо, искаженное болью, не похожее на себя, увидел ее глаза, широко раскрытые, но незрячие, увидел, как ее тело корчится, извивается, и как она, сжав руками живот, падает на пол.

Ольга плескалась в бассейне и вдруг услышала… Собственно, что она услышала? Она не понимала, что она слышит. Но зал охватила паника. Женщины, что были рядом с ней, выбирались из бассейна и устремляли взгляды в соседнее помещение, которое как бы всасывало в себя все вокруг. Ольга тоже оказалась в этом неудержимом потоке и, бездумно подчиняясь тревожному любопытству, шла за остальными.

В соседнем помещении у двери она увидала толпу женщин. Они стояли спиной к ней, голые и мокрые, и, выставив зады, наклонялись к полу. Против них стоял молодой человек.

И все остальные голые женщины старались протиснуться к этой группе; Ольга тоже протиснулась туда и увидела сестру Ружену: она лежала на полу и не шевелилась. Молодой человек вдруг опустился на колени и закричал:

— Я убил ее! Это я ее убил! Я убийца!

С женщин стекала вода. Одна из них нагнулась к лежавшей Ружене и попыталась нащупать пульс. Но это был напрасный жест, ибо здесь царила смерть, и в ней уже никто не сомневался. Голые, мокрые тела женщин нетерпеливо напирали друг на друга, чтобы увидеть смерть вблизи, чтобы заглянуть ей в доверительно знакомое лицо.

Франтишек стоял на коленях. Он обнимал и целовал Ружену.

Вокруг толпились женщины, Франтишек обводил их глазами и все повторял:

— Я убил ее! Арестуйте меня!

Одна из женщин сказала: «Ну делайте что-нибудь!», а другая выбежала в коридор и стала звать на помощь. Примчались обе сослуживицы Ружены, а за ними врач в белом халате.

Только сейчас Ольга осознала, что она голая и что протискивается сквозь толпу других голых женщин перед чужим молодым человеком и чужим врачом, и ситуация показалась ей смешной.