– Что же именно? – осведомился Блейд, следуя своей излюбленной тактике: пусть партнер по переговорам говорит как можно больше, пока не станет ясно, враг он тебе или друг.

– Мы, улфы, давно покончили с насилием как методом глобального воздействия, – спокойно пояснил Феатар. На щеке командира стрелков Блейд заметил старый побелевший шрам. – Мы убедились, что оно не приносит никаких плодов. Нас слишком мало, чтобы полностью разгромить врагов – да это и бессмысленно… их место тотчас занимают новые. Поэтому мы лишь защищаемся, помогая людям Заркии советом, а не мечом – хотя, когда нужно, мечи наши в ножнах не залеживаются. Я веду речь к тому, что если ты захочешь поднять восстание, собрать лесные племена и начать священную войну за освобождение всех рабов Империи Хабаров, то мы тебе не союзники. У нас не останется никакого выхода, кроме как попытаться остановить тебя. Презираемым нами насильственным путем!

– Вот как? – Блейд хладнокровно поднял брови. Улфы отнюдь не выглядели богатырями, да и незримое присутствие Малыша Тила добавляло ему уверенности.

– Именно так, – подтвердил Сианор.

Наступило молчание.

– Гм‑м… Я бы хотел услышать более подробное обоснование, – кинул пробный камень странник. – Имперское рабство… неужто вы с ним согласны?

– Никакое разумное существо не может держать в подчинении иное разумное существо, – торжественно провозгласил Торогон.

– Тогда почему же вы терпите существующий порядок вещей? – удивился Блейд. – Я понимаю, вас мало… вы не можете военной силой сокрушить мощь Империи в открытом бою… но есть же масса иных способов!

Улфы молча переглянулись.

– Этого‑то я опасался, пришелец, – со вздохом заметил Торогон. – Ты хочешь‑таки развязать здесь войну… разумеется, под самым гуманным предлогом. Переубеждать тебя – безнадежное дело… Нам остается лишь попробовать тебя остановить.

– Я бы не советовал вам этого делать, – со спокойной улыбкой заметил странник, – Было бы гораздо лучше, если б мы стали союзниками. Я действительно собираюсь отправиться в Империю, но поднимать лесные племена пока не вижу необходимости. К серьезной войне они не готовы, и в открытом поле их перебьют без труда. Не считайте меня таким глупцом!

Улфы затаили дыхание.

– Военным действиям всегда предшествует рекогносцировка, – наставительно продолжал тем временем Блейд. – Я как раз и собирался произвести разведывательный рейд. Почему же вы хотите мне помешать? Или вам самим не нужны сведения о том, что происходит в стане врага?

– Если б твои намерения ограничились только этим, мы возблагодарили бы пославшее тебя вечное синее небо, – вздохнул Феатар. – Но ведь ты не удержишься… ты ринешься освобождать угнетенных, защищать обиженных – и кровавая карусель завертится опять.

– Тогда вам остается только убить меня, – Блейд поднялся. – Что ж, попробуйте! Но учтите – это не так просто сделать. Лучше вам попытаться переубедить меня. Итак – почему я должен оставить Империю в покое?

Улфы вновь переглянулись. Блейду почудилось, что он ощущает холодные невидимые пальцы, скользящие по его голове, скользящие – и бессильно соскальзывающие. Дракула! Это он!

Ата сидел на плече странника, свернувшись плотным клубком, и притворялся, что спит, хотя на самом деле мускулы его спинки подрагивали от напряжения. Зверек сумел разобраться что к чему; улфы больше не могли заглянуть в мозг Ричарда Блейда.