|
И я немедленно отправился в ресторан. Оказалось, что у них в меню целых восемь котлет – по-техасски, по-калифорнийски, по-гавайски, по-японски... Техасская котлета – простая, без ничего. Только очень большая. Га-вайская – украшена дольками ананаса. Калифорнийская... Забыл. А японская – с тертой редькой. Ресторан – модный, официантки – симпатичные и все в мини-юбках. Но я пошел в ресторан не за тем, чтобы изучать интерьер или заглядывать под юбки офи-цианткам. Пошел съесть самую обыкновенную котлету, без всяких выкрутасов. И так прямо официантке и сказал. А она в ответ: «Извините, в нашем ресторане таких котлет – без всего – не подают». Официантка, само собой, не виновата. Не она составляет меню, не она решает, какую на работе юбку надевать. Вряд ли девушка по своей воле станет сверкать перед клиентом трусика-ми, нагибаясь за оброненной вилкой. Поэтому я улыбнулся и заказал котлету по-гавайски. – Ананас можете не есть, – посоветовала официантка. Странно все-таки мир устроен. Человек хочет самую обыкновенную котлету, а получает котлету по-гавайски и без ананаса. Кстати, Вы приготовили обычную, нормальную котлету, верно? Я читал письмо и думал: «Эх, как бы попробовать». А о билетных автоматах на вокзале получилось немного поверхностно, Вам не кажется? Подмечено метко, а «картинки», когда читаешь, не видно. Но Вы, пожалуйста, не принимайте мою критику всерьез. В конце концов, не на века же мы пишем. В целом я ставлю за это письмо «четверку». Пишете Вы с каждым разом все лучше. Глав-ное – не горячиться. Жду следующего письма. Хорошо бы поскорее весна. 12 марта P.S. Большое спасибо за печенье. Очень вкусное. Но правила нашей фирмы запрещают лю-бые личные контакты, кроме писем. Не утруждайте больше себя, прошу Вас. Еще раз благодарю. P.S. Желаю, чтобы «психологические проблемы» между Вами и Вашим супругом, о кото-рых Вы писали в позапрошлый раз, благополучно разрешились. Вот чем я подрабатывал почти целый год. Мне тогда было двадцать два. Подписал договор с одной фирмешкой в Идабаси со странным названием «Общество дру-зей по переписке» – обязался строчить по тридцать с лишним таких писем в месяц. По две тыся-чи иен за штуку. «Вы тоже сможете писать письма, способные тронуть сердце людское», – такой девиз был у этой фирмы. Чтобы стать членом «Общества», требовалось внести вступительный взнос. По-том платить взносы каждый месяц и отправлять в адрес «Общества» по четыре письма. «Масте-ра», вроде меня, их редактировали и сочиняли ответы – вроде того, что я написал про котлеты, – со своими впечатлениями и наставлениями. Женщинам полагался «мастер»-мужчина, а мужчинам в наставники определяли женщин. За мной были закреплены двадцать четыре члена «Общества» в возрасте от четырнадцати до пя-тидесяти трех лет. Ядро группы составляли женщины от двадцати пяти до тридцати пяти. То есть почти все мои подопечные были старше меня. Поэтому первый месяц я чувствовал себя не в своей тарелке. Ведь большая часть женщин, с которыми мне довелось переписываться, писали гораздо лучше меня и вообще имели куда больше опыта в «письмописании». А мне до этого почти не приходилось никому писать. Так что весь первый месяц я просидел за письмами, обли-ваясь холодным потом. Но месяц прошел, и никто не предъявил претензий к моим эпистолярным способностям. Больше того – на фирме мне сказали, что я зарекомендовал себя с самой хорошей стороны. А че-рез три месяца сложилось мнение, что мои «клиентки» даже стали лучше писать, благодаря мо-им «ценным указаниям». Удивительное дело! Похоже, они в самом деле доверяли мне и считали, что я могу их че-му-то научить. |
