|
А может, вы западаете на таких, которые медленно жу-ют, когда едят. У меня тоже, конечно, есть свои предпочтения. К примеру, в ресторане я вполне могу засмотреться на девушку за соседним столиком, если мне вдруг понравится ее нос. Хотя никто не в состоянии определить, какой должна быть идеальная, на все сто процен-тов, девушка. Как она должна выглядеть. Я даже ничего не могу сказать про нос той, которая шла в то утро мне навстречу. Да что говорить: имелся ли он у нее вообще, и того не помню. Единственное, что могу сейчас сказать: на красавицу она не тянула точно. Странно все это. Потом я расскажу кому-нибудь, что встретил на улице стопроцентную девушку. – Серьезно? – скажет он. – Хорошенькую? – Да не то чтобы... – Тогда, значит, в твоем вкусе? – Даже не знаю. Я про нее совсем ничего не помню. Ни какие у нее глаза, ни какая грудь – большая или маленькая. – Что-то я тебя не пойму. – Я сам не понимаю. – И что ты сделал? – спросит он равнодушно. – Заговорил? Пошел за ней? – Ничего не сделал, – отвечу я. – Разошлись и все. Она шла на запад, я – на восток. А утро было просто замечательное. Надо бы поговорить с ней. Хотя бы полчасика. Расспросить, кто она, о себе рассказать. По-ведать о превратностях судьбы, которая свела нас в этом переулке Харадзюку в погожее утро апреля 1981 года. Здесь наверняка таилось множество милых секретов, как в старинном меха-низме, созданном руками мастера во времена, когда на Земле царил мир. Поговорив, мы зашли бы куда-нибудь пообедать, посмотрели бы фильм Вуди Аллена, по-том заглянули по дороге в отель, чтобы выпить по коктейлю у барной стойки. А пойди все как надо, возможно, закончили бы день в постели. «Все может быть», – стучало в сердце. Между нами оставалось метров пятнадцать. Как же с ней заговорить? С чего начать? – Здравствуйте. Не могли бы вы уделить мне полчаса? Идиотизм! Прямо-таки страховой агент, честное слово. – Извините, вы не знаете здесь поблизости круглосуточной прачечной? Тоже не годится. У меня ведь даже пакета с бельем для стирки с собой нет. Или взять и рубануть все как есть: – Привет. Я хотел сказать, что ты подходишь мне на сто процентов. Нет, вряд ли она моим речам поверит. Да если даже и поверит, захочет ли разговаривать? Скажет: я тебе, может, и подхожу на сто процентов, а ты мне – нет. Что тогда? Для меня это бу-дет удар ниже пояса. Мне уже тридцать два. Значит, старею. У цветочного магазина мы поравнялись. Я кожей ощущаю слабое теплое дуновение. От мокрого асфальта поднимается запах роз. Почему-то я не могу произнести ни слова. На ней бе-лый свитер, в правой руке – белый конверт, еще без марки. Написала кому-то письмо. Вид у нее такой сонный – не иначе, всю ночь над ним просидела. Быть может, в этом конверте – все ее секреты. Пройдя несколько шагов, я оборачиваюсь, но она уже потерялась в толпе. Теперь-то я, конечно, знаю, что надо было ей сказать тогда. Хотя история получилась бы слишком длинная, и я вряд ли сумел бы изложить ее внятно. Мне всегда приходят в голову мыс-ли, которыми бывает трудно воспользоваться. Так или иначе, а начал бы я с «давным-давно» и закончил так: «Грустная история, правда?» Давным-давно жили парень и девушка. Ему было восемнадцать, ей – шестнадцать. Он – просто симпатичный, она – тоже не супермодель. Обыкновенные ребята, каких везде можно встретить. Только одинокие. Зато и он, и она твердо знали, что где-то на Земле живут девушка и парень, которые им подходят на сто процентов. И вдруг однажды на улице они встретились. – Какое чудо! – заговорил он. – Я столько тебя искал. Не поверишь, но ты мой идеал – на сто процентов. |
